Два Генриха

– Все изменится, когда вернется Гильом, – с нежной улыбкой проговорила графиня, глядя в камин и думая, конечно же, о своем сыне, – а также в связи с наступлением весны. Чаще всего войны идут в апреле и в мае, и местная знать собирается у нас в крепости. Потом мы отпускаем вассалов, и они разъезжаются по своим замкам. Не думайте, что это всего лишь мелкопоместные бароны: среди предков этих знатных семей Каролинги находили будущих епископов и графов.

– Что же, графиня, потом, до будущей весны вы остаетесь в замке вдвоем с сыном?

– Никогда. С нами милиты – воины из дворянских семей. Они живут в тени нашего высокого титула, мы их кормим, одеваем, одариваем милостями, которые сами по себе стоят больше, нежели сам дар. Они учатся сражаться, и порой я нахожу для них жен, потом сажаю на землю и освобождаю от податей. В своей усадьбе этот милит – государь, имеет право судить, карать своих работников. Он зовется именем своей деревни, иногда не одной. Его потомки, имея в виду родословную, указывают на своего предка, который служил в доме графини Адвисы Неверской. Вот вам и новый дворянский род. Сколько таких по всей Франции, кто считал? Впрочем, зачем я рассказываю, разве у вас не так? То государство, это ли – уклад жизни повсюду одинаков.

– В этом нетрудно убедиться, – согласился Ноэль, вспомнив о жизненном пути отца и подумав о себе. Потом сказал: – Среди воинов в замке много молодых. Дети ваших вассалов?

– Беспокойная братия. Рвутся в бой, стремятся грабить и убивать, а сеньор должен думать о мире, который ему надо обеспечивать. Но я охотно беру этих юношей на воспитание, их присутствие – сила и слава замка. Столь же охотно они сами покидают родительские дома в надежде получить от сюзерена супругу и землю. В обмен на верную службу я даю им то и другое, что является для них основанием службы и любви.

– Ваши рыцари, надо полагать, выезжают из замка для грабительских набегов. Вы уже слышали о том, как нам довелось повстречаться с такими искателями приключений.

– Увы, как ни противься, беспорядок все же выходит за пределы охраняемых графом или герцогом земель. Рыцарю скучно, он ждет от сеньора удовольствий и развлечений. Когда ему этого не хватает, он вырывается из замка, стремясь показать свою удаль: напасть на кого-нибудь, избить или ограбить. Монахи называют такие стаи удальцов «исчадием зла». С такими вы, вероятно, и повстречались у границ моего графства.

Но пора было сделать перерыв. Графиня Неверская устала, это чувствовалось. Мило улыбнувшись гостям, она предложила им прогуляться – сначала спустившись по лестнице до подземелья, где держали пленников или узников, потом по саду, освещенному факелами. У Ноэля екнуло сердце: взгляд Адвисы снова остановился на нем. В который уже раз! Агнес будто бы и не было, все внимание хозяйка замка в основном уделяла ему. Догадываясь, что это означает, он поймал себя на мысли, что и сам испытывает к этой женщине симпатию и готов, кажется, немедля ответить на ее призыв. Что будет дальше, он себе не представлял, хотя воображение и начало рисовать воздушные замки. Не сделать этого оно не могло: графиня шла от него в такой близости, что их тела едва не соприкасались. Только хотел было Ноэль немного отойти в сторону, как почувствовал ее ладонь на своей руке. Потом снова. Кровь ударила ему в голову, он уже смутно представлял себе, где они, куда и зачем идут. А графиня тем временем, медленно убрав руку, что явно указывало на ее преднамеренные действия, принялась объяснять, что было изображено на том или ином гобелене или ковре в залах третьего и второго этажа.

Агнес, возможно, и обратила бы внимание на некоторую скованность в движениях своих спутников и на внезапно наступавшее временами молчание, но что-то мешало ей. Она не заметила даже, как заалели щеки у графини, так как чувствовала, что кто-то наблюдает за ними, причем открыто, не таясь. И, смотрит, похоже, на нее одну. Она оглянулась по сторонам. Никого. Потом, услышав за спиной шаги, насторожилась и стремительно обернулась. Тот, что шел позади, от неожиданности чуть не выронил факел. Дворецкий! Удивившись и едва не рассмеявшись, Агнес спросила его:

– Ты что же, сопровождаешь нас?

Не смея говорить в присутствии графини, г-н Жером лишь кивнул в ответ, растянув губы в угодливой улыбке.

– Каждого гостя в темное время суток всегда сопровождает слуга с факелом, – пояснила Адвиса. – Иногда эту обязанность берет на себя дворецкий, если… словом, если он весьма расположен к гостям и хочет подчеркнуть свое внимание к ним и уважение. Жером, понравились тебе господа, прибывшие к нам из Германии? – обратилась она к дворецкому, оборачиваясь на ходу. – Всё ли ты исполнял как надо? Не станут они мне жаловаться на тебя?

– О, мадам, клянусь вам, господа рыцари не найдут в чем упрекнуть меня, – послышалось в ответ. – Если они уедут не скоро, обещаю вам, что они составят об управляющем замка Невер самое лестное мнение.