Два Генриха

Графиня снова обернулась на какой-то миг, чего никак не ожидал застигнутый врасплох г-н Жером. Он любовался Агнес, хотя бы со спины, зато открыто, никого не опасаясь, и тут вдруг хозяйка поймала его вожделенный взгляд, будто застала на месте преступления! Он тотчас опустил глаза, но было уже поздно. Догадавшись, в чем дело, Адвиса быстро отвернулась, и легкая улыбка скользнула по ее губам.

Весь вечер хозяйка замка не сводила глаз с сына графа Эда. Казалось, она хочет что-то сказать ему, причем наедине, но это ей никак не удавалось, и оттого она кусала себе губы. Ее придворные молоденькие фрейлины весело щебетали в коридорах, делясь новостями и бросая красноречивые взгляды на гостей из Германии. Они представлялись им существами из другого мира, возможно даже кентаврами, прибывшими с Пелиона, чтобы похитить их[57]. Таким, во всяком случае, они видели Ноэля. Агнес же была Меланиппой[58].

Однако все новое всегда вызывает к себе повышенное внимание. Фрейлины храбро выступили вперед и предложили гостям принять участие в их играх, которых они знали множество. Агнес согласилась, но не захотела идти одна, а решительно взяла за руку брата. Фрейлины захлопали в ладоши от восторга. Графиня смотрела на них, видела восхищенные взгляды, чарующие улыбки и руки, которые уже тянулись к Ноэлю, чтобы, пользуясь случаем, потрогать такого великана. Улыбка медленно сползала с ее лица. Она не могла принять участие в забавах молодых: не позволяли возраст и положение. Но и запретить гостям веселиться не представлялось ей разумным: это могло дать пищу дурным толкам о ней как со стороны наяд, так и брата с сестрой. Постаравшись как можно естественнее улыбнуться, она ушла, оставив молодежь развлекаться.

Удивительно, но откуда ни возьмись появился дворецкий. Узнав, что Агнес собирается принять участие в игре, он немедленно выразил желание присоединиться. На него посмотрели с недоумением: виданое ли дело, такого никогда не было! Смущенно улыбаясь, г-н Жером мотивировал свое решение внезапной размолвкой с супругой. Его просьба не вызвала у фрейлин большого восторга, но надо было видеть, какую радость доставило ему полученное-таки согласие. Но он не глядел на юных дев, не слышал их щебетания и невпопад отвечал на их вопросы по ходу игры. Его внимание было целиком и полностью поглощено дочерью германского народа. Он не отходил от нее ни на шаг, не сводил с нее влюбленных глаз, делал все возможное, чтобы обратить на себя ее внимание. Он даже осмелился как бы ненароком пожать ей руку и отпустить довольно банальный комплимент, да не один. Наконец, когда ему выпало бежать, а Агнес – догонять его, имитируя какую-то сцену из мифов, он нарочно упал. Вдруг она споткнется об него и тоже упадет? Тогда он, снедаемый пылом страсти, обнимет ее и поможет ей встать. А если не упадет, то сама поможет ему подняться. В порыве благодарности он сможет если и не обнять ее как бы невзначай, то хотя бы припасть к ее руке. Во исполнение столь дерзновенного плана, он упал, при этом больно ушибив коленку. Но что была эта боль в сравнении с тем, что рисовало ему воображение? И он сделал вид, что ему никак не удается подняться.

Агнес подошла и, подбоченившись одной рукой, насмешливо поглядела на него:

– Э-э, приятель, оказалось, ты никуда не годный бегун! Как же тебе удалось удрать от жены, а ведь именно в этом ты нас только что уверял. Ты так же неуклюж с нею и в постели, как сейчас корчишься в бессилии на полу?

Придворные дружно захохотали. Лицо г-на Жерома пошло пятнами. Но он продолжал свои бесплодные попытки, лелея все ту же смутную надежду.

– Ну, чего извиваешься, как вьюн на сковороде? Ждешь от меня помощи? Что ж, так и быть, помогу тебе подняться. Но не обессудь, друг мой, нежностям я не обучена.

С этими словами она легко, как щенка, подняла дворецкого за шиворот и обернулась к игрокам, словно спрашивая их, как ей поступить.

Гром оваций раздался вслед за этим, и тотчас послышались возгласы, полные мольбы и испуга:

– Да отпустите же его, Агнес!

– Бедняга, он сейчас задохнется!

– Вряд ли обрадуется его супруга, увидев вместо блудного мужа его холодное тело.

– И то правда, – согласилась Агнес и опустила бедного дворецкого на пол.

Вовремя! Лицо его уже стало темнеть, и глаза полезли из орбит. Он зашатался, собираясь вновь рухнуть, теперь уже вполне естественно, но Агнес поддержала его. Бережно обняв за талию незадачливого актера, она отвела его на место и усадила на стул. Удобный момент! Именно сейчас и надо действовать. Но, увы, дворецкому было не до того. Он чуть было не вознесся на небеса, и теперь благодарил Господа и Пречистую Деву, что они отсрочили сей незапланированный полет.