Два героя

И вот в один из таких дней он узнал, что Энрико умер. Известие это произвело на него сильное впечатление, и мысли его приняли иное направление. «Чего я ищу так долго,  — думал он,  — ведь клад лежит передо мной!» Он взглянул на караиба. Людоед не ходил более в лес, он был спокоен, доволен и не чувствовал никаких угрызений совести: с помощью яда в мешочке он достиг своей цели! Кастанеда боролся несколько времени с самим собой, но скоро злые чувства взяли верх над таившимися еще в нем хорошими, после того как он увидел во сне золотые самородки,  — и на следующий день он собрался в лес в сопровождении нескольких индейцев, но без Каллинаго.

Караиб загородил ему дорогу.

— Господин,  — сказал он,  — не доверяйся этим людям: они замышляют недоброе, я их подслушал, они хотят убить нас обоих и убежать в леса!

Кастанеда остановился. В таких случаях он не давал пощады и решил дать индейцам хороший урок. Он вернулся и совершил один из самых бесчеловечных судов, употреблявшихся испанцами, на этом суде караиб был обвинителем и указал на двух индейцев, Кастанеда приказал отрубить им руки. Другие индейцы стояли безмолвно кругом, но глаза многих из них сверкали жаждой мести. Они увели изувеченных, чтобы, если возможно, спасти им жизнь. Весть о жестоких поступках испанцев мгновенно разнеслась по всему округу, и во всех индейских деревнях началось брожение.

В этот день Кастанеда остался дома, но в душе не отказался от своего предприятия. «Это волнение среди дикарей является кстати,  — думал он.  — Они хотят истребить христиан и, вероятно, возьмутся за яд. В таком случае нетрудно будет свалить подозрение на краснокожих!»

На следующее утро он поручил Каллинаго зорко смотреть за непокорными и вышел из усадьбы с легким мешочком за спиной. В последнем находились инструменты: стамеска, молоток и веревка длиной футов пятьдесят.

Сопровождаемый своей собакой, Кастанеда шел по знакомому нам уже пути к таинственной долине. Часа через три он достиг той самой лужайки, где неделю тому назад разыгралась страшная трагедия. Он заглянул в пропасть, в которую Каллинаго бросил свой мешочек. Скалы падали здесь отвесно, футов на сорок, затем образовывали небольшой выступ, а далее опять круто обрывались в зияющую пропасть. На выступе скалы лежал мешочек с ядом.

Кастанеда достал веревку, привязал ее к стоявшему около пропасти дереву и с бьющимся сердцем стал спускаться. Вот он почувствовал твердую почву под ногами, в нескольких шагах от него лежал драгоценный мешочек. Но вдруг он как вкопанный остановился на месте, затем быстро перешагнул через мешочек и поднял у противоположного края выступа камень. Желтая жила сверкала из этого камня, и из груди Кастанеды вырвался дикий крик радости: перед ним сверкала ослепительным блеском золотая руда.

Он крепко сжимал в своих руках камень, целовал его и наконец, спрятав его в карман, подошел к скале и стал осматривать трещину за трещиной. Он не ошибся: всюду сверкали золотые жилы. С лихорадочной поспешностью бросился он отламывать их от скалы, пока пальцы его наконец не покрылись кровью.

Боль принудила его прекратить работу. «О, я глупец, ведь со мной стамеска и молоток!» — вскричал он.

В один миг взобрался он наверх, взял инструменты и снова спустился.

Теперь работа пошла легче, и скоро куча золота лежала перед Кастанедой. Он перебирал его своими израненными пальцами, и пот выступал у него на лбу. «Довольно на сегодня,  — подумал он,  — надо принести сюда сумку с хлебом».

Он поднялся наверх и, снова спустившись вниз, вынул из сумки индейский хлеб. «Сегодня я заслужил свой обед»,  — думал он. При этом взгляд его случайно упал на забытый мешочек с ядом.

«Яд и золото! — пробормотал он.  — Одно другому не мешает… Но нужен ли он мне теперь?…»

Он задумался.

«Зачем бросать редкую находку? Кто знает, она может пригодиться… Ведь и кто-нибудь другой тоже может узнать о золотых рудах!..»

Пообедав, он собрал золото в сумку, поднял мешочек с ядом и осторожно, затаив дыхание, открыл его. В нем находился белый порошок. Он крепко завязал его снова и, положив в сумку, поднялся по веревке наверх. Бецерилло лежал под деревом настороже, и Кастанеда сел около него. Внизу он находился под знойными лучами солнца и хотел теперь отдохнуть в тени.

«Только не спать,  — подумал он, но тотчас же прибавил:  — Да ведь у меня есть сторож: пока мой Бецерилло со мной, никакой караиб не застанет меня врасплох».

И он заснул. Но не прошло несколько минут, как его разбудила собака. Она дергала его за рукав и, оскалив зубы, смотрела через пропасть.

— Ты чуешь, Бецерилло? — спросил Кастанеда.

Но, увидев, что хозяин его бодрствует, собака успокоилась и легла у его ног.

«Да, да, мне нельзя спать. Ты прав, старый товарищ,  — думал Кастанеда.  — Нужно поднять веревку и нести клад домой. Правду сказать, эта Эспаньола сказочная страна и Колумб великий человек!»

Вечером того же дня Каллинаго донес своему хозяину, что белый хозяин Лигурии собирается в путь в Сан-Доминго, куда ожидают адмирала. Кастанеда вскочил при этом известии.