Два героя

Из спальни послышался громкий отчаянный визг, и через открытое окно выпрыгнул на веранду Бецерилло он с визгом и воем стал валяться по полу и тереть свою морду о стену.

Маркена с изумлением смотрел на собаку. У Кастанеды сквозь зубы вырвалось проклятие. Ему тотчас все стало ясно. Он не заметил в темноте собаки и запер ее в спальне, а глупое животное вздумало отдохнуть на постели Маркены и нанюхалось ядовитого порошка.

Но Кастанеда скоро опомнился.

— Собака взбесилась, надо убить ее! — вскричал он и, выхватив кинжал, бросился к вернаде. Бецерилло перескочил через перила и с жалобным воем помчался домой, преследуемый своим хозяином.

Маркена стоял в оцепенении. К нему подошла Ара:

— Видишь, он тоже канаима, ведь я говорила тебе, что он насыпал яд на подушки, а ты мне не поверил, вот теперь собака его отравилась. Берегись его, он друг караиба.

Маркена молча пожал руку своей спасительнице.

— Еще несколько дней,  — проговорил он тихо,  — и мы уйдем отсюда.

Тем временем Кастанеда бежал за собакой и догнал ее лишь близ своего дома.

— Глупое животное, чуть не выдало меня! — крикнул он в гневе, ударив собаку в грудь кинжалом.  — Теперь поверят, что ты взбесилась! — пробормотал он, глядя на убитую собаку.  — Никто не подумает, что тебя тоже отравил канаима!

И он взглянул в сторону Лигурии, которая резко выделялась при лунном свете от саванны. «Нет,  — прошептал он,  — туда я сегодня не пойду. Пусть судьба свершится!»

С поникшей головой медленно подошел он к своему дому. Там было все тихо, только караиб сидел перед дверью, поджидая своего господина. Кастанеда молча прошел в свою спальню… Но в эту ночь не мог сомкнуть глаз.

В золотоносном ущелье

Весть о гибели собаки быстро разнеслась по Королевскому двору, и глаза индейцев заблестели радостью.

— Господин сам убил ее! — говорил стройный юноша, многозначительно кивая другому.  — Теперь наши следы исчезнут в траве. Кто будет стеречь его, когда он заснет или станет искать золото? Теперь он не опасен, а в лесу будет беспомощен как ребенок. Настает час мести!

Так шептал стройный юноша, идя с другим очищать под пашню часть леса на опушке саванны.

Кастанеда также вышел из дома рано утром, он направился в Лигурию, но шел так медленно, как будто ноги его были налиты свинцом. Время от времени он посматривал на усадьбу. Там было все еще тихо и ставни были закрыты, хотя Маркена вставал обыкновенно до восхода солнца.

Кастанеда не мог в эту ночь спать на своей постели, ему казалось, что ядовитая пыль поднималась с подушек и душила его. Спал ли Маркена на своей постели? О, то была адская постель, какую только дьяволы готовят грешникам! Кастанеда задрожал всем телом.

«Но кто думает о смерти и аде, когда солнце смотрит так ласково? Думай лучше о золотых рудах, Кастанеда,  — говорил он сам себе.  — Все эти сокровища принадлежат тебе одному! Думай о радостях, ожидающих тебя в Кастилии!»

Но мысли его невольно стремились в Лигурию. Он снова взглянул в сторону усадьбы, до которой было уже недалеко. Ара стояла на веранде.

«Неужели он уже умер? Нет, так быстро этот яд, кажется, не действует?»

Еще сотня тяжелых шагов, и Кастанеда стоял перед ступеньками веранды. В присутствии Ары он опять вполне овладел собой и беспечно спросил:

— Где твой господин, Ара? Он еще спит?

— Да, спит,  — тихо ответила индеанка,  — и я не хочу будить его он провел скверную ночь и сильно страдал, но теперь он утих… Приходи позже.

Кастанеда потупил глаза и не видел, с каким презрением, с какой язвительной насмешкой и ненавистью индеанка смотрела на него.

«Он утих… он умрет!» — отозвалось мрачно в его душе, и он не захотел входить.

— Хорошо, Ара. Я зайду потом, желаю ему поправиться,  — сказал он и пошел домой.

«Он умирает. Яд канаимы действует наверняка и в таком количестве должен устроить смерть». Но Кастанеда не хотел видеть его умирающим.

Что ему сегодня делать? Оставаться в своей усадьбе? Но Маркена может позвать его к себе! Нет, этого он не хотел! К чему? Пусть он один умирает! Итак, прочь из Королевского двора, подальше от людей, в дикий лес, в прелестную долину, к блестящему золоту!

И, снарядившись так же, как накануне, Кастанеда скрылся в густом тропическом лесу. Индейцы, занятые невдалеке распашкой земли, поклонились ему, но он не удостоил их ответом. Только войдя в лес, он машинально оглянулся: глаза его искали верного спутника Бецерилло.

Он вздохнул и пошел дальше. Теперь он хорошо знал дорогу и не нуждался в проводнике. Вчера Каллинаго предостерег его от индейцев, но он вчера же в зародыше задушил возмущение.

Но как медленно шел сегодня Кастанеда! Время от времени он должен был сам себя ободрять и торопить.

Но вот он наконец у обрыва золотоносного ущелья. Машинально привязал он веревку к дереву, надел на себя суму с хлебом и спустился в ущелье. Так же машинально взял он долото и молоток и подошел к каменной стене, но, почувствовав усталость, присел отдохнуть. Солнце проникало в ущелье только после полудня, и пока еще в нем не было особенно жарко.