Два героя

— Нет, это было бы малодушием, Виллафана. Но, скажу тебе откровенно, я буду искать смерти, и мне нетрудно будет найти ее под стенами Теночтитлана!

— По-моему, это тоже малодушие! — возразил Виллафана.  — Все равно, сам ли ты лишишь себя жизни или дашь убить себя. Кроме шуток, я хочу сделать тебе другое предложение.

— Какое же? — с иронией спросил Рамузио.

— Не смейся! Дело очень серьезное. Скажи, обязан ли ты мне благодарностью?

— К чему этот вопрос? Ты так часто спасал мне жизнь, что она по праву принадлежит тебе! Требуй, и я охотно отдам ее за тебя.

— Нет, Рамузио, ты ошибаешься во мне. Я друг твой и знаю, как вылечить тебя. Для тебя начнется новая жизнь, когда обнаружится перед светом виновник твоего несчастья. Я помогу тебе в этом!

— Ты? — изумился Рамузио.  — О, Виллафана, я давно потерял надежду и не мечтаю о Севилье.

— Повторяю тебе и клянусь всеми святыми, что я могу обличить негодяя, которого подкупил твой брат.

Рамузио вскочил.

— Как, ты знаешь и молчишь! — вскричал он.  — Назови его сейчас! О, Боже милосердный!

— Успокойся, пожалуйста,  — произнес медленно Виллафана,  — не затевай опять таких сцен, как тогда, помнишь, в лесу. Если бы ты тогда был благоразумнее, то не имел бы причин волноваться теперь.

— Хорошо, я спокоен, но назови мне его, я хочу знать имя! Говори имя!

— Ты опять беснуешься!

— А ты терзаешь меня!

— Но дай же мне высказаться!

— Я молчу, но выражайся короче, говори скорее, потому что я потерял всякую веру! Ты лжешь, Виллафана, или, извини, ты ошибаешься!

— Прежде всего я должен тебе сознаться, что меня связывает клятва! — сказал Виллафана с ударением.

— Клятва? Ты говоришь загадками. Неужели ты дал вору моей чести клятву молчать? Это было бы подло, это преступление!

— Прощай, Рамузио, ты взволнован, с тобой нельзя говорить. Оставайся под знаменами Кортеса, пусть имя твое перед светом навеки останется запятнанным; ты сам виноват своему несчастью. До свидания!

Виллафана поднялся со своего места и сделал вид, что собирается уйти. Рамузио остановил его:

— О, прости, мой друг! Но ты говоришь загадками. Я догадываюсь, что ты согласишься выдать мне свою тайну только под условием взаимной услуги. Итак, требуй ее!

— Ты становишься благоразумнее, Рамузио,  — начал Виллафана, садясь снова.  — Пожалуй, мы с тобой и сойдемся. Итак, слушай! Здесь многие хотят покинуть славные знамена Кортеса и уехать в Испанию. Среди них находится и свидетель, который может обличить твоего брата. Он знает матроса, которого подговорил твой брат. Слушай, и ты убедишься, правду ли я говорю. Я расскажу тебе подробно, что ты делал в тот день. Сначала ты пошел к донне Луизе, чтобы еще раз проститься с ней; но она куда-то уехала. Старая служанка не могла тебе сказать, куда именно. Она полагала, что барин с дочерью поехали прогуляться в Либрию. Перед домом ты встретил знакомого мальчугана, и он сказал тебе, что сеньора уехала в Кордову, и ты очень обрадовался, что на пути в Саламанку еще раз увидишь ее. Правду ли я говорю?

— Дальше, дальше! — воскликнул Рамузио.  — Я знаю мальчугана: то был сын сапожника Юста.

— Этого я не знаю,  — возразил Виллафана.  — Если он жив, то укажет тебе человека, который дал ему один песо за то, чтобы он передал тебе это известие. Но оно было ложно, Рамузио. Сеньор Кастанеда действительно был в Либрии. Если бы ты обождал немного, то с помощью донны Луизы и того мальчугана нашел бы настоящего вора. Но Антонио верно рассчитал, что ты вследствие этого известия поспешишь в Саламанку через Кордову.

— Какая низость! — воскликнул Рамузио.

— Тем временем вор обделал свое дело. Уходя из дома, ты положил ключ в карман. Но, как ты знаешь, из комнаты твоего отца существовал закрытый ход в амбар. Правда?

— Дальше, дальше, Виллафана!

— Этот ход был закрыт крепкими дубовыми дверьми, ключ от них был у твоего отца. Тем не менее вор прошел через эту дверь в то время, как ты отправился к донне Луизе. Антонио дал ему подделанный ключ. Возвращаясь назад, ты на углу встретил рабочего в лохмотьях, он попросил у тебя милостыню, и ты дал ему песо. Но тебе следовало схватить его и предать суду, потому что то был вор и виновник твоего несчастья!

— Да,  — воскликнул Рамузио,  — теперь я вижу его воочию! То был старик с седыми волосами и бородой!

— И хромал на левую ногу,  — подхватил Виллафана.  — Видишь, сколько примет я указал тебе, чтобы отыскать в Севилье этого нищего! Веришь ли ты мне теперь, что я знаю вора?