Два года в армии

Учебные атаки на островные зенитно-ракетные комплексы проводились чуть ли не каждый день, с военного аэродрома Хаапсалу, что находился в 50км на материковой части Эстонии. В основном это были СУ25, МИГ25 и СУ27. Они отрабатывали свои задачи, ракетные комплексы – свои. После пролета МИГ25 (Слава на самом деле увидел даже пилота в кабине), антенну перевели в режим свободного наблюдения. Офицер наведения развернул антенны и систему ТВК на побережье соседнего острова Сааремаа, что было в 10-12 км от позиции. И на экране появился пляж с отдыхающими там эстонцами и эстонками, под прицелом радара. «Круто» – разом выдохнули все находившиеся в кабине офицеры. Причем при включении максимального увеличения можно было разглядеть родинки на теле загоравшей девушки. «Хорошо вы тут устроились», – с завистью обронил кто-то из лейтенантов. «Приезжайте почаще, всегда будем рады, и ТВК в вашем распоряжении», – сказал в ответ офицер наведения и улыбнулся.

В начале августа в бригаде произошло ЧП. Из караула одного из дивизионов сбежал солдат-новобранец, с автоматом и двумя рожками боевых патронов. Видимо, достали старослужащие. Для Славы это было странным, потому что в их дивизионе было всегда спокойно. В составе из 70-ти солдат дивизиона было много национальностей. Кого там только не было: русские, белорусы, украинцы, армяне, грузины, азербайджанцы, узбеки, таджики. И не по одному человеку, а по 5-6 как минимум. И многие из них не обладали минимальными знаниями, даже в рамках средней школы. «Странно, – думал Слава, – ракетный дивизион, на границе, а присылают кого попало». Один даже по-русски не мог говорить, многие говорили плохо. Вот что с такими делать? Как с ними воевать, если придется? Не отправлять же обратно. Вот что значит многонациональная страна. А присылают все же без отбора. Тем не менее, дедовщины практически не было, в отличие от других дивизионов бригады. Командир дивизиона был строгий, но справедливый, к тому же разбирался в людях. Замполит, как ни странно, тоже был хорошим мужиком, к каждому бойцу находил свой подход. Наверное, в этом было дело. Максимум, что могли позволить старослужащие солдаты, которым до демобилизации оставалось несколько месяцев, это ночью тайком пожарить мяса на кухне, или немного втихаря постебаться над «салагой». Офицеры дивизиона, а их стало уже 15 человек, тоже в корне пресекали любые проявления дедовщины.