Два года в тундре

В дальнейшем нарта беспрестанно падала то на одну, то на другую сторону. Это было еще хуже подъема на перевал. Иногда удавалось проехать метров 50—100, но чаще нарта сразу же падала на бок, едва ее успевали водворить на дорогу. Когда совершенно измученный Меньшиков присел закурить, он вдруг заметил, что вдоль всего пути с правой стороны тянулась лыжница.

Меньшиков надел на правую ногу лыжи и тронул собак. На первом же повороте нарта благополучно прошла и плавно покатилась дальше. Меньшиков облегченно вздохнул. До открытия нового способа передвижения, на расстоянии каких-нибудь десяти километров нарта опрокинулась 54 раза. Это была полярная «школа».

К привалу каравана Меньшиков и коллектор приехали, когда там уже кончили пить чай. Наскоро закусив, двинулись дальше и еще засветло были в Ерополе.

Поселок насчитывал всего шесть домов и жил тихой жизнью от ярмарки до ярмарки, которая встряхивала поселок, наводняя его людьми, собаками и оленями. С неделю жизнь била ключом, чтобы снова замереть на целый год.

Расположенный внизу, у неширокой протоки, недалеко от гор, поднимающихся за лесом, поселок был совсем незаметен с реки. Самая высокая гора этого района — Тернухой — высоко уходила в небо своей белой шапкой и казалась совсем близкой, хотя до нес было не менее 8 километров. Почти напротив горы в Анадырь впадала река Еропол. Многочисленные протоки между островами образовали здесь сложную сеть. Немного выше в Анадырь впадала вторая большая река Яблоновая, или, как называли ее чукчи, Керальгуам.

В поселке приезжие разместились с большим трудом. Трубы печей и камельков отчаянно задымили. По поселку сновали люди. Обращало на себя внимание отсутствие бродячих собак, обычных для всех северных поселений. Все собаки были привязаны, — каждый момент ожидали приезда оленных чукчей. Непривязанные собаки неминуемо порвали бы оленей, или же чукчи, защищая свои упряжки, перестреляли бы собак.

При появлении оленей обычно спокойные, забитые ездовые собаки становятся положительно неузнаваемыми. В них пробуждаются дикие инстинкты их предков, глаза наливаются кровью, и ни побои, ни ласки не могут удержать их на месте. Как бешеные, бросаются они на оленя и в несколько секунд его разрывают. Ездовая собака ценится здесь значительно дороже, чем упряжка оленей. Особенно дороги передовые собаки, понимающие команду. Они играют ведущую роль, и всем известно, что «какие передовики — такова и вся упряжка».

Из года в год из глухих горных областей на ярмарку в Еропол подкочевывают с оленями чукчи, чуванцы и ламуты, населяющие Колымские горы. На ярмарку они стекаются по долинам рек через горные перевалы, по глубокому снегу, чтобы обменять продукты своего хозяйства и охоты па ружья, капканы, чай, табак, спички и другие товары.

На ярмарку идут с семьями, ярангами, с небольшими табунами ездовых и мясных оленей, навьючив весь свой скарб и промышляя по дороге пушнину. С низовьев реки кооперативы на собаках подвозят товары. Тихий поселок оглашается надрывным лаем псов и говором людей. Русская речь камчадалов, смягчающих шипящие звуки, перемешивается с гортанным говором чукчей и чуванцев и с отчетливой, несколько грубоватой для непривычного уха, но оживленной речью ламутов.

Нередко чукчи, подъехав совсем близко к поселку, оставляют у околицы оленей и идут смотреть товары, чтобы, возвратившись к нарте, сообща решить с оставшимися, что купить из имеющихся в кооперативе товаров.

Почти всю ночь в поселке горели огни. Большие медные чайники не снимались с очагов. Жители радушно встречали каждого прибывшего и первым долгом поили его горячим чаем.

Лишь иод утро все стихло, и только яранги ламутов курились дымками круглые сутки. Население поселка настолько породнилось с камчадалами, что по внешности было трудно отличить русских от природных жителей края.

Все прибывшие с нетерпением ждали объявления дня бегов, которыми обычно открывалась ярмарка. Бега были с призами. Соревнования происходили на оленях, на собаках, на лыжах и без них. После бегов начиналась борьба. Правила и в бегах и в борьбе были особые. В бегах едущий впереди сам устанавливал дистанцию. Все должны было доехать до места его поворота, и собственно тут-то и начинались бега. До поворота все берегли силы и шли не спеша, обратно же неслись стрелой. Особенно большую скорость развивали на оленях.

В борьбе победителем признавался победивший всех желающих с ним помериться силой. Боролись в рыхлом снегу обнаженными по пояс, при морозе в —45° —50°. Побежденный падал прямо в снег. Победителями в борьбе всегда оставались камчадалы как более рослые и сильные. Они же обычно побеждали в пеших бегах, но надо заметить, что у камчадалов часто дело не обходилось без некоторого жульничества.

Во время бега полагалось держать в руке палку, на которую опирались на плохо утоптанной дороге и на рыхлом спегу.

У финиша разгоряченные бегуны усаживались прямо на снег, чтобы закурить трубку и отдохнуть, и уже после этого расходились по домам и ярангам пить чай.