Два конца, два кольца и межгалактическая жвачка (СИ)

Теперь здесь хозяйничала женщина. Прежде всего в глаза бросились ее ярко-накрашенные ноготки. Про себя он тут же окрестил ее Малиновыми Ногтями. Ремонт после битвы с полчищем желтых сороконожек провели серый и совершенно безвкусный. Белый потолок и обои в цветочек. В цветочек! Где же бамбуковая циновка, повешенная им на стену? Три кактуса в горшочках на подоконнике он называл "своей прерией". Но их больше нет. Где его любимая трубка, наконец?!

- Мужчина, вы стричься будете? - с раздражением переспросили Малиновые Ногти.

Он смотрел на нее, а она на него. Темные волосы женщины собраны на затылке в хвост и стянуты черной резинкой. Нос длинный изогнутый крючок, а лоб краснее помидора. Боже, какое безобразие.

- Нет, - ответил Сергей Петрович. - Нет стиля. Совершенно нет стиля!

И хлопнув за собой дверью, побежал домой.

Он должен вернуть свою парикмахерскую.

Немедленно.

Тягучая жвачка вязла за зубах, челюсти сводило болью с непривычки. К тому же сильно заболела голова. То ли от недавних переживаний, то ли виновато похмелье. А может и все скопом. Обливаясь потом и пыхтя от напряга Сергей Петрович метался по квартире диким медведем, берлогу которого разорили охотники. Надувая щеки, кашлял и мучился тошнотой.

"Моя парикмахерская...Моя...Хочу вернуться в мою парикмехерскую!"

Что-то шлепнулось на пол. Сергей Петрович глянул под ноги и обомлел.

Похоже, у него получилось надуть по-настоящему достойный пузырь жвачки.

На ламинате, постеленном в кухне, без всякого стеснения к разумному человечеству восседал краб красивой фиолетовой расцветки. Очевидно, чувствовал он себя превосходно. Задвигал клешнями, будто потягиваясь, и выпрямился в полный рост, вставая на два задних отростка - мощных, похожих на лапы. Клешней у крабоподобного было аж целых восемь. Он чуть потоптался на месте, разворачиваясь, чтобы через мгновение оказаться на подоконнике, предолев добрых два метра одним прыжком. Там он правой верхней клешней деловито потянулся к ручке, открывая окно. Взрезал москитную сетку ровно посередине, одним движением - сверху вниз. Развел клешнями разрезанные половинки в разные стороны, словно открывая занавес.

И невозмутимо выпрыгнул на свободу.

Сергей Петрович, сбросив оцепенение, кинулся к окну. Чтобы наблюдать, как краб парит над городом, постепенно превращаясь в фиолетовую точку в отдалении. Вот уже она зависла и резко спикировала вниз, к домам. Где-то в том районе расположена его парикмахерская...

Осознав, наконец, что же происходит, Сергей Петрович бросился в прихожую одеваться. Нужно было предотвратить катастрофу. И все же как он не торопился, да поделать ничего не смог.

Парковка перед парикмахерской была забита машинами с включенными мигалками. Милиция, врачи, пожарные расчеты. Кто-то успел позвонить даже в СанЭпидемСтанцию. Малиновые Ногти пребывали в глубокой отключке. Носилки с ней пронесли мимо Сергея Петровича и погрузили в Скорую. Взревел мотор, и машина, завывая сиреной, унеслась прочь.

В помещении парикмахерской милиционеры пытались изловить краба, летающего под потолком. В клешнях порождения фиолетовой жвачки были зажаты ножницы, флаконы с гелями и муссами, машинка для стрижки, фен и - видимо, до кучи - мобильный телефон, на котором то и дело срабатывал характерный щелчок фотокамеры. Полный хаос, форменный сюрреализм. Любой свидетель мог бы охарактеризовать происходящее именно так.

Краб между тем перестал метаться по комнате и колоть охотящихся за ним милиционеров ножницами. Вместо этого он плавно спланировал Сергею Петровичу на макушку. Затем перебрался на плечо хозяина, устраиваясь там с чувством выполненного долга.

Сергей Петрович понял, что теперь он крепко влип.

*

Жвачку пришлось выбросить.

Не то, чтобы он испугался оказаться за решеткой. В милиции его допросили, но не смогли предъявить даже хулиганство. Фиолетовый краб в рамках Уголовного Кодекса приравнивался разве что к форс-мажорным обстоятельствам.

Нет, служителей закона Сергей Петрович не опасался. Чего он действительно боялся, так это стать сумасшедшим.

Как только стемнело, он вынес фруктовую вазу на балкон и вытряхнул из нее содержимое. Шарики жвачки затренькали внизу, раскатываясь по асфальтовой дорожке.

Последствий столь опрометчивого поступка долго ждать не пришлось. Уже на следующее утро Сергей Петрович надумал выйти в магазин, за продуктами. В сквере ему повстречалась рыжая дворняга, которая разлеглась по деревом, яростно обгладывая здоровенную кость. Неестественно красного цвета, она начинала увеличиваться всякий раз, как пес сжимал челюсти.

Увидев человека, дворняга зарычала и поспешила ретироваться, унося в зубах трофей почти два метра длиной. Сергей Петрович бросил пустую авоську и ринулся шарить по окрестным кустам, надеясь отыскать оставшуюся жвачку. Все, что ему удалось, так это найти синий шарик. А вот зеленый исчез.

- Дзеньк-дзиньк!

Сергей Петрович развернулся, готовый к новым неприятностям, но увидел только, как на велике едет давешний мальчуган, нажимая на звонок. Сердце гулко застучало, вынудив отставного парикмахера побежать домой.