Два короля (СИ)

Через несколько столиков от них сидел молодой человек и что-то писал. Элья, которая со своего места хорошо видела склонившуюся над бумагами фигуру, даже с такого расстояния определила, что простой по виду серый камзол на незнакомце — из хорошего бархата, а висевшая на поясе шпага со сверкающим позолотой эфесом стоит, по меньшей мере, десять её жалований. Работа у парня явно стопорилась. Хмуря густые брови и иногда раздражённо отводя от лица вьющуюся каштановую прядь, которая так и норовила упасть на глаза, он писал что-то на свитке, потом некоторое время сидел, покусывая кончик пера, а потом раздражённо перечёркивал написанное.

— Он занимается серьёзным делом, — наставительно заметил Грапар. В ответ на эти слова Жерра закатила глаза, а Мароль едва слышно фыркнул.

— А вы разве знаете, что он пишет? — удивилась Элья.

Мароль снова усмехнулся и принялся набивать массивную трубку. Элья обратила внимания на его руки: узкие, суетливые, с длинными пальцами и выступающими венами. Странно было видеть этого мальчика с трубкой… хотя теперь, приглядевшись к нему, Элья поняла, что он вовсе не мальчик, а, как минимум, её ровесник. Может, даже старше.

— Я в прошлый раз подсмотрел, — сказал Мароль. Манера говорить у него была слегка развязная, а голос хрипловатый. — Этот господин пишет обращение шемейских дворян к королю Эресту. С просьбой изменить государственный строй. Ну, только более возвышенными словами, естественно.

Элья тихонько хихикнула. Шемейские дворяне такие смешные! Аристократические семьи, некогда приближённые ко двору Шемейского Владыки, жили словно в другом веке. Они по-старинному воспитывали своих детей, нанимая за баснословные деньги домашних учителей и гувернёров, соблюдали те традиции, о каких иные уже и забыли — например, праздновали день Святой Ларбет — и ненавидели короля, который упразднил дворянство и заставил их работать, тогда как властитель Шемеи выплачивал деньги представителям этого сословия просто так, якобы за военную службу — которую они, по сути, не несли. Шемейских дворян никто никогда не притеснял, но они считали слияние Шемеи и Татарэта личным оскорблением и неустанно призывали народ к восстанию. Как правило, безрезультатно, потому что даже многие из тех, кто застал времена Шемеи, уже давно пришли к выводу, что политика короля Эреста — лучшая, какую только можно желать.

— Да, жалкое зрелище, — презрительно согласился Мароль. — Как будто можно таким образом чего-то добиться…

— Почему бы тебе не сыграть что-нибудь? — вдруг спросила его Жерра. — Смотри, сцена пуста.

— Сыграть? — мрачно посмотрел на неё Мароль.

— Ну да. Он очень хорошо играет, — добавила Жерра, глянув на Элью. — Когда-то в оркестре даже солировал.

— Ой, так конечно, надо сыграть! — обрадовалась Элья. — А я станцую! А то здесь как-то слишком тихо и скучно, вы не находите? — обратилась она к Маролю.

— Станцуете? — недоверчиво переспросил тот.

— Ну да! Я ведь танцовщица, в придворном театре служу! И у меня почти всегда сольные партии. Пойдёмте, устроим им всем концерт! Знаете что-нибудь весёленькое?

Мароль пару раз моргнул.

— Ну… можно и весёленькое. Вспомню ради такого дела.

Он улыбнулся даже, хотя глаза при этом оставались холодными. Элья сделала вид, что не заметила — каждый улыбается, как умеет.

Впрочем, до Мароля ей дела особого не было. Куда больше Элью занимал Грапар. Нельзя было однозначно назвать этого человека красивым, но что-то в нём было очень притягательное: то ли эта ненавязчивая галантность, то ли улыбка, то ли общее ощущение… А значит, ей следовало станцевать так, чтобы Грапар просто глаз не смог отвести! А потом, после первой композиции, можно будет и его вытащить на парный танец — якобы просто для того, чтобы подать пример всем остальным…

Не дожидаясь, пока Мароль положит дымящуюся трубку на блюдечко, девушка сбросила вишнёвую накидку и легко пробежала по залу в сторону рояля.

Мароль — когда он встал, оказалось, что рост его немногим выше, чем у Эльи — с угрюмой целенаправленностью двинулся следом.

Когда хрустальные звуки первых аккордов рассыпались в воздухе — мелодия словно пробовала мир на вкус — Элья, медленно вдохнув и выдохнув, встала в исходную позицию. Давно волнение перед выступлением не было настолько сильным! Пойманная бабочка менее отчаянно бьётся в ладонях ловца, чем билось в эту минуту сердце в груди танцовщицы.

Тем временем Грапар, не отводя взгляда от сцены, негромко проговорил:

— Молодец, хорошая работа. Она ведь из Клана Альбатроса, верно?

— Да, — так же негромко ответила Жерра, тоже следя за Эльей, но с куда меньшим благодушием. — Её родители погибли во время крушения Лебединого Моста.

— Прекрасно, — с чувством произнёс Грапар, и могло показаться, что он говорит о порхающей по залу девушке в ярко-малиновом платье, хотя на самом деле это было не так. — Просто прекрасно.