Два лепестка моли. И сжечь все к чертям (СИ)

— Ты всё ещё используешь этот шампунь? — улыбнулась Джин, чуть отстраняясь от Гермионы. — Представляешь, только что об этом вспомнила…

Комок в горле рос. Хотелось выговориться. Хотелось, чтобы здесь никого не было. Только они вдвоём…

— Когда ты в тот раз ушла… — мама смахнула платком слёзы, — у меня просто из головы не выходили твои слова. «Было бы здорово, если бы вы были моей мамой». Я ещё посмеялась про себя, «ну и сумасшедшая», пока сама не начала сходить с ума.

Гермиона разлила чай по кружкам. Просто чтобы занять руки.

— Но в один день просыпаюсь с точным осознанием того, что я помню, как рожала. Помню, как держала свёрток, помню, как Джон ещё говорил, что эта девочка станет самым лучшим в наших жизнях…

Гермиона не успела смахнуть слезу и выпустила рваный смешок, вспоминая тон папы — с какой гордостью он всегда говорил о ней.

— Вот… — Джин вдруг тоже засмеялась. — Этот твой заливистый смех. Я его помню…

Боже…

— Мам, мне так жаль.

— Всё хорошо… Сейчас всё будет хорошо…

Вот тогда-то они и потерялись. Во времени, в словах, друг в друге. Гермиона долго рассказывала обо всём по порядку, не упуская ни одной детали. Терпеливо ждала, пока мама плакала над новостями о смерти её друзей. Гермиона не упустила ничего.

Джин рассказывала о жизни в Австралии, о том, как они вернулись сюда. И не удивилась, что не было случайностью то, что их обоих тянуло назад. Рассказывала об отце, о том, как у него удалили камни в желчном, и Гермиона ещё сильнее укорила себя за то, что её не было рядом.

Мама рассказывала о рыжем коте, который стал нагло входить в их дом после переезда в Лондон. Гермиона улыбнулась и объяснила, что Живоглот всегда присматривал за ними. Что именно она оставила кота у порога родителей и попросила его заботиться о них. Теперь у него было новое имя.

— Ты… — Джин сделала паузу, — не хочешь зайти домой? Джон ещё не вспомнил тебя, но, может быть, так будет лучше? И Толстяка увидишь…

Гермиона сжала кулаки. Пряча глаза, она всё же ответила:

— Давай повременим, хорошо? — она перевела на неё взгляд, полный боли. — Пусть у него будет всё так же плавно, как у тебя. Я не хочу, чтобы он посчитал меня или тебя сумасшедшей. Ты наверняка ему уже что-то говорила? Или спрашивала?

— Конечно! — Джин кивнула. — Он смеялся, по-доброму так. Говорит, я всегда хотел дочь.

Чай давно остыл. Они к нему даже не прикоснулись. И даже не заметили, как стемнело. Гермиона проводила маму до метро, и они долго стояли обнявшись.

— Мы увидимся завтра? — с надеждой спросила Джин прежде, чем уйти.

— Конечно, мам…

***

— Поверить не могу, что это ты, Гермиона…

Они сидели с Джорджем в маленьком трактире напротив его магазина. Ужин давно перекочевал в дружескую посиделку с горячим глинтвейном, кучей сплетен и новостей.

Уизли рассматривал её татуировку моли. Увидел своим острым зрением, как задрался рукав свитера, когда она снимала куртку. Сейчас, закатав рукава и положив руки на стол, Гермиона наблюдала, как Джордж кочевал от одной татуировки к «другой». Слова, сказанные Малфоем, всё так же чётко чернели на предплечье.

— И кто это? — он немного наклонил голову и поиграл бровями, дразня её.

— А у тебя? — засмеялась Гермиона, убирая руки и спуская рукава. Она перевела тему быстро, не дав ему и дальше давить на себя.

Уизли расстегнул манжеты рубашки и продемонстрировал чистую бледную кожу на обеих руках.

— Ничего, — хмыкнул он. — Я этому даже рад. Нет никакой тяги, как у Рона и Джинни…

Гермиона громко поставила стакан, чуть не расплескав алкоголь.

— Джинни? Она нашла того самого? — заулыбалась она. Этого она не знала. Никто из них не знал.

Джордж покачал головой, но в его взгляде что-то было не так.

— Ту самую… — выдохнул он. — Ей оказалась главный редактор спортивной газеты, в которую Джинни устроилась. Эвет Микеле. Ей двадцать семь и… — он замолк на мгновение, — она неплохой человек на самом деле…

Гермиона всё ещё не верила своим ушам. У неё никогда не было предрассудков. Она никогда не разделяла любовь на правильную и неправильную. Она не имела пола. Не имела границ. Она просто была…

Просто было так неожиданно узнать, что Джинни, её невероятная подруга, найдёт свою половинку в другой стране и…

— Ты смущена? — спросил Джордж, немного напрягшись. Будто заранее готовился защитить свою сестру.

— Нисколько! — резко ответила Грейнджер. — Я… — и улыбка сама расплылась на лице. Её окутало какое-то тёплое чувство. Сегодняшний день был подарком судьбы. Столько всего хорошего. Ей казалось, что она спит. — Я так рада за неё, за Рона. Честно…

— Об этом никто не знает, кроме меня и Рона, — выдохнул Джордж. — Она просила пока не говорить родителям и остальным. Мы думали, что во Франции будет меньше внимания к нам, но и там есть репортёры, которые жаждут военных сенсаций. Пусть всё немного успокоится…

— Конечно! — кивнула она. — Конечно, я никому не скажу! Наверное, она тоже не знает, что у Гарри…

Она не успела закончить, как Джордж закатил глаза и выдавил смешок.