Два лепестка моли. И сжечь все к чертям (СИ)

Смотрел на то, как они, стоя в нескольких сантиметрах, уничтожали друг друга взаимностью и агрессией. И прежде, чем Малфой развернулся и вышел из теплицы, Гермиона успела увидеть. Успела разглядеть в его глазах акул. Такие же, наверное, плавали в море. Злые, голодные и одинокие…

***

Гермиона приклеила идиотский детский пластырь к пальцу, который постоянно отклеивался. Конечно, она была в этом виновата. По привычке скребла ногтем по кутикуле, по розовой поверхности ткани. Она смотрела на смайлики, которые украшали этот кусочек пластыря. Смотрела на бесконечные улыбки и пыталась повторить, прежде чем войти в директорский кабинет. Губы растянулись в улыбке, и Гермиона ступила на лестницу, которая начала двигаться вверх. Слова Малфоя болью ударили в сердце. И ей катастрофически необходимо было узнать новости.

Здесь всё так же, как было при Дамблдоре, за исключением множества плакатов разных команд по квиддичу с подписями игроков. Гермиона прошла к столу и посмотрела на портрет Дамблдора, который, улыбнувшись ей, качнул головой.

— Добрый день, директор… — поздоровалась она в ответ и сразу же улыбнулась, потому что Альбус уже закрыл глаза и удобно устроился в кресле, чтобы поспать.

— Гермиона? — Минерва появилась в дверном проёме и сразу зашагала к ней. Положив руку на плечо, она аккуратно потрепала её за мантию.

Грейнджер всегда ощущала от Макгонагалл эту материнскую любовь ко всем студентам. В груди стало тесно, сердце пропускало удар за ударом.

— Не желаешь чаю? — поинтересовалась директор и палочкой призвала поднос.

— Благодарю, с удовольствием.

Первые минуты разговора были совсем не по той теме, которую хотела задеть Грейнджер. Они обсуждали занятия и успехи Гермионы, говорили о Гарри и его вечной занятости на квиддичном поле. Макгонагалл даже поинтересовалась о семье Уизли. Тёплый разговор и тёплая улыбка напротив немного успокоили Гермиону. Но сердце по-прежнему было неспокойно.

— Вы… — она запнулась. — Вы не получали новостей из Лондона?

Женщина поставила чашку обратно на столик и сложила руки в замок, печально посмотрев на Гермиону.

— Я бы в ту же секунду послала тебе патронуса, — помотала она головой. — Твой обливиэйт был очень сильным. Я сделала всё, что смогла, отменив его. Нужно время…

— Да, я очень вам благодарна, но… — голос дрогнул. — Если бы я знала, что родители не пострадают. Что их не найдут, что всё будет в порядке, я бы оставила хоть одну крупицу воспоминаний обо мне, я бы сделала всё…

Минерва подалась вперёд, обнимая девушку за плечи, будто сдерживая, защищая от подступающей истерики. Гермиона думала, что не выдержит. Не выдержит сердце, которое разламывалось на рваные куски, такие, что ничем не склеишь. Потому что тревога вгрызалась в каждую вену, артерию, кость, даже в голосовые связки, которые дрожали при каждом звуке. Ей было страшно. Страшно, что родители так и не вспомнят её.

— Ну-ну, тшш… — женщина погладила её по плечу. — Всё обойдётся. Просто нужно время. Может, ты хочешь слетать к ним, проверить? Я могу дать тебе разрешение на аппарацию.

Она быстро замотала головой.

— Нет-нет, спасибо. В другой раз. Боюсь, что сорвусь и постучу в дом, — улыбнулась Гермиона, вытирая слёзы. — Что они подумают про меня, увидев на пороге?

— Ты в любое время можешь их навестить, просто скажи мне, и я сниму для тебя ограничение.

Грейнджер сделала глоток липового чая, ощущая, как он приятно грел горло. Ей хотелось задать ещё один вопрос. Ей хотелось рассказать всё. И какое из этих желаний было сильнее — она не знала; и боялась совершить ошибку.

— Могу я задать ещё один вопрос? — и увидев, как Макгонагалл кивнула, развернувшись к ней и внимательно слушая, Гермиона решилась: — Малфой… он… зачем он вернулся в школу? По нему видно, что это его угнетает. Он часто пропускает занятия и… — Гермиона покраснела, заметив удивлённый взгляд напротив. — Простите, наверное, это не моё дело.

Но Макгонагалл ответила.

— Думаю, он вернулся сюда за тем же, зачем и все мы… За вторым шансом.

«Вот только использовать этот шанс он не хочет…»

***

Второй урок «понимания» состоялся через несколько дней. Последние курсы заняли место в Большом зале, кучно сев в круг.

Гермиона смотрела почти на каждого здесь присутствующего, замечая, как многим некомфортно. Ученики сели не в последовательности своих факультетов, смешиваясь в этом круге. Даже Гарри сидел на другом конце с Невиллом, а Грейнджер, опоздав, удалось сесть на свободное место рядом с Паркинсон и Забини. И чёрт, рядом с Блейзом был Драко.

— Я прямо предвкушаю сегодняшнюю битву умов, — Блейз нагнулся и посмотрел через Грейнджер на Пенси. — Ты готова, котик?

Гермиона плечом ощутила, как слизеринка тяжело вздохнула.

— Ещё раз так меня назовёшь при всех, клянусь Салазаром, я подсыплю слабительного в твою фляжку.

Забини моментально распрямился.

— Понял, котик. Прости, котик, больше так не буду.