Два лепестка моли. И сжечь все к чертям (СИ)

Она видела, как подлетела к нему сигарета. С каким наслаждением он сделал глубокую затяжку. А затем нагнулся ещё ближе, чтобы выдохнуть в её лицо весь этот ядовитый дым.

— Меня не волнует твоё лицемерное беспокойство обо мне. Меня вообще ты не волнуешь. Я ждал, что ты сдохнешь ещё тогда, в моём доме, когда психанутая тётка вырезала это, — он повёл ногтем по шрамам на её руке. — Блядство. Я стоял там, смотрел на тебя и хотел, чтобы ты сдохла…

— Нет! — первая слеза ошпарила её висок, скатилась к уху и заползла внутрь.

Он лгал. Гермиона помнила, с каким взглядом он смотрел на неё. И это точно было сочувствие.

— Сочувствие? — будто переспросил он. И Грейнджер стало страшно. Он шарил в её голове, а она даже не чувствовала этого. Боже. — Ты только это запомнила в тот день? Что ж, я отлично постарался.

Всё, что он делал, сейчас было похоже на жертвоприношение. Вот жертва, пришпоренная руками и ногами к полу. Вот алтарь — грязный пол визжащей хижины. И его острые слова — вместо клинка в сердце. Осталось умаслить рогатого, но Грейнджер сразу поняла, что дьявол в этом аду один, и это Малфой, впивающий в её кожу литые свинцом лапы.

— Не советую больше ко мне подходить, — он взглядом повёл сигарету к её лицу. Тлеющий кончик остановился в сантиметрах от глаза Грейнджер. Едкий дым разъедал белок. — Это тебе мой первый совет. И последний.

Сигарета зашипела рядом с её ухом, прижигая пол. И она не сдержалась. Потянула руки к лицу, их больше ничего не удерживало. Гермиона плакала, осознав, что вновь обозналась. Перепутала направления, спутала цели.

Он вновь оставил её одну, также лежа. Также разбито. Так же предательски подло.

— Пошёл к чёрту, Малфой! Я ненавижу тебя! Ненавижу!

Но крики летели в пустоту.

В глотку засело, словно огромная кость, осознание. Разодрало слизистую, упёрлось в стенки глотки, затопило желчью, и больше в голове не было никаких иллюзий. Больше не хотелось спасать. Не хотелось даже смотреть в сторону того, кто этого не хотел и не заслуживал. Не хотелось сказанного ранее «я здесь… я с тобой», потому что

всё кончено.

Пусть пытается умереть.

Она не будет этому мешать.

Сжечь.

Забыть.

Выдохнуть.

Комментарий к Глава 3. И если ты захочешь их вылечить

Вот и первый пошел) У Гарри появилась надпись.

Блейз, Пенс две булочки. Обожаю их.

Ну, а Драко еще кусается. Еще не ручной…

Арт к главе: https://vk.com/photo-195288379_457239778

========== Глава 4. пути назад не будет. ==========

Она почесала нос и сразу же сморщилась от едкого запаха бадьяна, который так и не выветрился с самого утра, когда Грейнджер окунала в него свои истерзанные пальцы. Раны на кутикулах зажили, а вот в груди так и не срослось. Не перестало болезненно ныть и напоминать о досадном поражении.

Слизеринцы спасают себя сами.

Ей стоило повторять это каждый раз, когда думала, что Малфой нуждался в её помощи. Гермионе правда жаль. Жаль своих нервов и надежд, что все поменялись после войны. Нет — он остался прежним. Чёрным злым пятном в её жизни, маячившим где-то на горизонте. Но почему-то именно это тёмное пятно было самым ярким. Наверное потому, что как бы Драко не прятал в себе огонь, дым от него всё равно был заметен.

После той ночи прошло пару дней. И за всё это время, когда слизеринец попадал в радиус её взгляда, не происходило ничего. Малфой не смотрел на неё, даже не поворачивал головы. Он вёл себя как обычно. Будто бы и не было тех пришпоренных к полу кистей. Не было брошенных ненавидящих угроз. Не было его боли, которую она увидела. Не было его удаляющейся спины и её слёз на щеках. Всё испарилось, рассеялось как туман.

В никуда…

— Он не может так просто взять и прийти в башню старост когда ему вздумается! — Невилл, ссутулившись, навис над партой Блейза и Паркинсон. — Я понимаю, Пенси, что он твой друг, но он должен заниматься в своей гостиной!

Гарри громко вздохнул. Грейнджер улыбнулась и покосилась в сторону начинающейся истерики Долгопупса. Аберфорт как всегда задерживался, и Невилл этим прекрасно пользовался.

— Салазар, ты можешь говорить не так громко? — Пенси уронила лицо на руки. — Голова и так раскалывается!

— Скажи своему другу, чтобы он занимался у себ…

— Невилл! Я сижу в метре от тебя, буквально! — Забини откинулся на спинку стула и вальяжно вытянул ноги. — Ты можешь сказать всё мне в лицо.

Послышался смех, и Долгопупс смутился. Желваки на его челюсти плясали. Он явно был зол.

— Вы вчера горланили всю ночь! Смею предположить, запах, который витал сегодня утром в гостиной, был явно от огневиски!

Блейз повел плечом и зажмурился, потянулся за своей фляжкой, сделал глоток и потом уже выдохнул.

— В школьных правилах нет запрета на посещения башни сокурсниками старосты для того, чтобы делать уроки, — Пенси выхватила фляжку у друга и допила содержимое.

Их ночь явно была бурной, настолько, что приходилось опохмеляться.

— Уроки и алкоголь разные вещи! — не успокаивался Невилл.

— Ну подумаешь, мы с Пенси и Драко вчера пригубили по паре фужеров, — Блейз широко улыбнулся. — Зато выполнили все задания на пару занятий вперёд.