Два лепестка моли. И сжечь все к чертям (СИ)

Поттер сделал глоток горячего чая и поднял голову; Грейнджер видела, куда он смотрел. Слизеринский стол так же шептался и поглядывал на него.

— Думаешь, это очередной дракон? — не отступала она.

— Думаю, всем намного интереснее я и Паркинсон, — сказал он громко, заставив учеников стыдливо отвернуться, — чем какой-то дракон.

Гермиона прикусила язык. Чувствуя, как набухала слизистая, противно жгла и пульсировала, она не ответила на выпад друга и решила просто дать ему спокойно поужинать. Грейнджер разделяла его возмущение. Новость о том, что Гарри и Пенси стали соулмейтами друг друга была ошеломляющей.

Почти каждый оглядывался, шептался, сплетничал по этому поводу. Пытался разглядеть метку на руке, переходя личные границы. Было отвратительно. Поттер поссорился даже с Дином, который ляпнул невзначай:

— Ты можешь бросить её и отомстить за все предыдущие годы…

Гарри еле сдержался. Но вовремя вмешался Невилл, нагрубив Дину в ответ. Всё только накалялось. Каждое появление Поттера и Паркинсон на совместных занятиях превращалось в цирк. Дебильные хихиканья с обоих факультетов и шёпот, который был громче крика. Всем было интересно, что же будет дальше.

Но Гарри и Пенси на контакт не шли. После того, как слова были произнесены и карты раскрыты, слизеринка ушла ничего не сказав, эту обязанность взял на себя Блейз:

— Салазар! — он закатал рукав, где была чистая кожа. — Надеюсь, у меня будет не Долгопупс. Но даже если будет так, то мы с ним вашу парочку точно не перебьём. Это же…

— Ужас, — закончил за него Драко. — Бедная Пенси…

Грейнджер в тот момент чуть не сорвалась и не оглушила этого подонка. Но Поттер был до сих пор в шоке и никак не реагировал на колкие реплики. Через мгновение он также молча покинул зал.

— Ты можешь быть хоть на чуть-чуть повежливее? — она подалась вперёд, глядя Малфою в глаза. — И ты… Блейз… Господи…

Гермиона ушла в общежитие. И всю дорогу думала над тем, как быстро Драко выводил её из себя. Как так у него получалось — одновременно заставлять себя ненавидеть, а в те минуты, когда они наедине, быть… честным и…

…более мягким.

Её раздражало его двуличие к ней. Он отталкивал её, и в то же время сам появлялся, тогда, когда Гермиона не ждала этого. Сам напоминал о себе.

«Смотри. Я помог тебе. Но ты должна держаться от меня подальше».

Больной…

Или же больна была она сама. Тот интерес к нему, который возникал у Грейнджер, не давал ей покоя. Ей нужно было разгадать эту головоломку. Сложить последний пазл в мозаику, чтобы выдохнуть и успокоиться, понять, что ничего «особенного» Малфой из себя не представлял. Гадство. Какое же долбаное гадство…

— Передай, пожалуйста, хлеб, — послышалось сбоку, и Гермиона вынырнула из воспоминаний.

Пока она тянулась к корзинке, перед их столом появились трое слизеринцев.

— Тут такое дело… — начал один из них. — Мы хотели спросить у тебя.

Гарри рывком выхватил корзинку из её рук и оскалился.

— Если вы хоть слово скажете про Паркинсон, то я за себя не ручаюсь!

Черноволосый парень, который не успел озвучить вопрос, поднял обе руки вверх и замахал ими.

— Нет! Ты не понял, мы хотели спросить… мог бы ты ещё раз с нами попрактиковаться в заклятии патронуса?

Поттер опустил подбородок на грудь и покачал головой.

— Чёрт, простите. Я не так понял… — он выдохнул и потянулся к своей сумке, вынимая тренерский дневник. Раскрыв его, пролистал пару страниц в календаре. Его уши горели. — Давайте завтра? У меня днём тренировка, а вечером мы можем встретиться у профессора Дамблдора в кабинете.

— Хорошо, — воодушевленно ответил слизеринец, и парни вернулись за свой стол.

Поттер отодвинул от себя тарелку и скомкал салфетку, обессилено выдохнув слова:

— Спасибо, что не спрашиваешь…

Грейнджер улыбнулась, потянулась к чашке и весело ответила другу:

— А что спрашивать? Я давно знаю, как вызывать патронус.

Впервые за пару дней Гарри засмеялся…

***

Она любила октябрь. Этот вечный дождь, мелодии грома и раскаты молний над головой. Замок со стороны превращался в нечто настолько масштабное, что казалось, она спала. Гермиона до сих пор не могла к этому привыкнуть. Потрясающая красота.

Грейнджер медленно шла в совятню, заметив, что лестница была уже практически отремонтирована. Новая кладка отличалась цветом и ровной фактурой камня. Домовики до сих пор восстанавливали Хогвартс.

Поднимаясь и уже запыхавшись, Гермиона услышала голос. Очень узнаваемый.

— Что б вам худо было… — Пенси резко обернулась, когда Грейнджер, появившись в проёме, прокашлялась.

Совы ухали и шуршали крыльями. Гермиона заметила в руках слизеринки разорванное надвое письмо с фамильным гербом, которое она быстро спрятала за спину.

— Привет, — Грейнджер поздоровалась почему-то предположив, что ответа не услышит.

— Привет…

Вот так они и стояли посреди совятни под звуки птичьих разговоров. Паркинсон смотрела куда угодно, но не на гриффиндорку, а Гермиона смотрела под ноги. Было неловко.

— Возьми неясыть, — Пенси указала рукой на молодую серую сову. — За все годы я поняла, что они самые быстрые…

Гермиона достала из сумки письмо для семьи Уизли и отдала в клюв птице.