Два лика времени

Затем мысли мои вернулись к делам более насущным. Все же, человеческое мышление шире искусственного интеллекта, хотя тот работает много быстрее. Человек способен делать совершенно уникальные выводы. Две головы, моя и его железная, скорее бы разобрались в хитросплетениях местной политики. Я знал, что он свободно гуляет по двум материкам, и ужасно этому завидовал. И никак не мог уговорить его взять меня с собой, он постоянно ссылался на треклятые замшелые параграфы. Я мог бы быть в курсе всего, что происходит в любом месте, в том числе, за стенами парламента. Подозреваю, нарыв созреет именно там, в этом гадючнике. Все буквально смотрят диктатору в рот. Никто слова против, не смеет вымолвить. Немаловажная роль в подготовке к войне принадлежит газетам. Радио здесь пока только у военных, работает морзянкой, хотя первые опыты передачи живой речи уже проводились. Основную информацию о происходящем в мире люди черпают из газет. А те так и пыхают ненавистью к заокеанской стране. Неудивительно, что швеи на фабрике, где трудится Марна, все, как одна, желают Гарцу провалиться в пучину. Интересно, в Гарце аналогичные настроения? Скорее всего, так и есть. Акрия главный мировой конкурент, которому заокеанцы фактически объявили экономическую войну. Надо сказать, небезрезультатно. По прогнозам Умника, лет через двадцать Гарц превратится в единственную ведущую мировую державу. Если удастся предотвратить всеобщую бойню, следующим шагом надо постараться сделать так, чтобы Акрию, соседи, все же, окончательно не подмяли. На этот случай в запасе у меня имелись кое-какие идеи. Я предполагал вброс передовых технологий, но только при условии проведения соответствующих реформ. Я понимал, что ступаю на зыбкую почву. Реально ли сократить количество управлений, как назывались министерства? Чиновничья армия вряд ли сдаст позиции без боя. А сокращения в министерствах, как это происходило некогда на Земле, обычно начинались и заканчивались, увольнением уборщиц. Новшества могут попросту утонуть в безбрежном чиновничьем болоте. Впрочем, оставалась еще Бруссия, маленькое государство с передовой наукой и промышленностью. В крайнем случае, прогрессорством можно начать заниматься там.

"Не слишком ли тяжелую ношу, на себя взвалил?" - услышал я голос Умника.

"Ты занял пассивную позицию и не хочешь помочь"

"Я говорил и повторю: они сами должны решать свою судьбу"

"Ну, да, - вяло отозвался я, и выдал старый штамп, - человек сам кузнец своего счастья"

"Вот-вот, - сказал он самодовольно, - это еще твои далекие предки понимали"

"Кузнецы разные бывают, один счастье скует, другой меч, чтобы это счастье в капусту порубить. Один раз местные своей судьбой распорядились, да так лихо, что планета умерла".

Сегодня я, как обычно, вышел на улицу за хлебом. Противный дождик сыпал по-прежнему, и я хотел скорее вернуться домой.

На обратном пути я вспомнил, что так и не сделал девушке подарок. Будет отнекиваться, скажу, что она отличная домохозяйка, трудолюбивая, чистоплотная, да и кухарка из нее высший класс. Идея мне понравилась, и я заглянул в банк, где продавали ювелирные изделия из серебра и платины.

В банке возле витрины с драгоценной бижутерией, кучковались женщины. Поначалу я удивился, что драгоценности, платиновые кольца, серебряные броши с алмазами, были прикрыты обычным не слишком толстым стеклом.

"Это дешевые копии, а вместо алмазов стекло, - пояснил Умник, - оригиналы хранятся в надежных сейфах. Копии неотличимы, и можно выбрать понравившуюся вещь".

Народу в банке было немного, два человека стояли у кассы, один сидел за столиком и заполнял какие-то бланки. У ювелирной витрины собрались около десятка женщин, молодых и старых. Денег у меня много, девать некуда. Хотя бы в этом Умник не скупится, скорее всего, не нашлось подходящего параграфа, иначе бы он меня, несомненно, в финансах прижал. Хорошо, что никто здесь не интересуется, откуда граждане берут средства. Объяснить, каким образом землекоп на пенсии превратился в миллионера, было бы, мягко говоря, непросто.

Задумавшись, я не сразу обратил внимание на трех мужчин, появившихся в зале.

Только услышав грубый голос, отвлекся от своих мыслей: "Это ограбление, никому не двигаться!". Шляпы у бандитов были глубоко надвинуты на лоб, лица скрыты повязками. В руках обрезы винтовок.

Отдавать деньги проходимцам, как бы у меня их много не было, я не собирался, но и вмешиваться в местные разборки не хотел. Какая-то женщина рядом пискнула слабым голосом: "Полиция!".