Два лица одной тени

Когда он подъехал, уже светало. Женька, успевшая и напоить Кирилла кофе, и перевязать на его руках пару укусов, даже не удивилась тому, как стремительно и безумно пронеслась эта ночь. Выбежала Владу навстречу, заглянула ему в лицо. Он так и был без пиджака, рубашка в кровавых разводах. Лицо осунулось, и лишь глаза смотрели как прежде. Наверное, потому что их серая сталь была слишком жестким материалом для деформации. Женька взглянула на него и, не сдерживаясь, прямо посреди двора, на виду у занявшего свой пост Кирилла, уткнулась лицом ему в грудь.

– Ну что ты, Зверек… – Он похлопал ее по спине. – Не тот человек Корней, чтобы его одной пулей можно было скосить. Я лучших спецов к нему вызвал…

– Как его вообще угораздило попасть на эту улицу? – выдавила из себя Женька, глотая слезы.

– Женька… Я пришлю к тебе человека… Попрошу Самойлова, чтобы он подобрал самого осведомленного. И он ответит на все твои вопросы, самыми свежими новостями. А пока давай об этом больше не будем, потому что никому от этого сейчас легче не станет. Мне скоро ехать. Можешь мне приготовить поесть и переодеться? Домой заскочить было бы ближе, но… не хочу.

– Я понимаю. Пойдем. – Женька потянула его в дом. Оказавшись в прихожке, он словно споткнулся взглядом о так и не убранные полы. Повернулся к Женьке. Она ожидала какого-нибудь замечания или ехидного выпада с его стороны. Но вместо этого он коротко распорядился:

– Мою рубашку тоже пока не стирай. До тех пор, пока все не определится.

– Хорошо! – Выдав Владу полотенце, Женька бережно сложила рубашку, которую он снял, расправила окровавленную ткань. И под шум воды в душе пошла на кухню что-нибудь состряпать на скорую руку. Готовила, а у самой перед глазами так и стояла картина: разрываемая пулей куртка на заслонившем ее теле.

Вышедший из душа Влад застал Женьку перед отключившейся мультиваркой плачущую навзрыд. Молча обхватил ее за шею, подвел к раковине и щедро умыл холодной водой, заставив успокоиться, после чего растер полотенцем и, взяв за подбородок, посмотрел ей в глаза:

– Он будет жить!

Где-то через час Загоров уехал. Побрившись, одевшись и придирчиво оглядев себя в зеркале, но перед тем ни слова не сказав Женьке ни про водянистую кашу, которую она забыла посолить, ни про кофе, про который она вообще забыла, так что он, бросив ей: «Сиди уже!» – в итоге сварил его сам.

– Все-таки дома тебя бы встретили лучше, чем здесь, – вздохнула Женька, глядя на такое непривычное, даже дикое для нее зрелище: на Влада, хлопочущего на кухне.

– Не факт! – отрезал он, даже не оборачиваясь. – Ты все поймешь, когда узнаешь подробности. Сам я сейчас не хочу об этом говорить! Теперь самое гуманное, что я могу сделать для Элки, – это развестись и выкинуть ее прочь. С голой задницей, с какой она ко мне и пришла. Лучших адвокатов для этого задействую! А если она начнет упрямиться, то альтернативой станет тюрьма! Уж я об этом позабочусь!

– Так она что… – Женька не договорила, Влад ее перебил:

– Молчи, я тебя прошу!

И она не стала настаивать. Он молча налил ей кофе, она так же молча приняла от него чашку. Пили тоже в тишине. Но для тех красноречивых взглядов, которыми они время от времени обменивались поверх своих чашек, дополнительные слова были уже не нужны.

На прощание Влад поцеловал Женьку в том безумно-страстном порыве, который яснее всяких слов говорил ей о его душевном смятении. И, развернув ее к спальне, слегка подтолкнул в спину:

– Иди-ка приляг! На тебе лица нет. Зато есть пара часов в запасе, на отдых.

– На отдых! – вымученно повторила Женька, провожая взглядом отъезжающую машину. – Да какой может быть отдых, если я и глаз сомкнуть не смогу?!

Но все же пошла, села на кровать, крепко обняв подушку. Не свою – Владову, вдыхая такой родной аромат его одеколона, успевший надежно впитаться в набивку. Это внушало уверенность и успокаивало, как будто Влад все еще был рядом с ней… так что Женька даже сама не заметила, в какой момент ее изможденный организм просто отключился – и все!

Ее глубокий сон, больше похожий на забытье, был прерван приездом человека, обещанного Владом. Плохо соображая спросонья, что она делает, Женька все же сумела запереть Тумана, разбудившего ее своим громовым лаем. Потом впустила постучавшегося гостя в дом. Пошатываясь, как пьяная, проводила его в гостиную, указала рукой на кресло. И все больше приходя в себя, задала самый первый вопрос:

– Вы не знаете, как там Корней?

– Корнея Георгиевича поместили в реанимацию. Евгения… Вы хорошо себя чувствуете?!

– Да… – Женька глубоко вздохнула, с силой провела ладонями по лицу, пытаясь совместить заявленное с реальным. Реанимация! Это было как канат под ногами вместо дороги! Но с другой стороны, в данной ситуации это был лучший выход всего из двух возможных. Так что она сумела взять себя в руки. И попросила: – Расскажите мне все! С самого начала и без прикрас, своими словами, как сможете.