Два мецената

– Что ж, если и получишь, – успокаивала Надежда Николаевна, – пока ещё суд, – успеешь, в крайнем случае, продать что поплоше…

Утром Сергей Петрович только что отпил кофе и собирался уходить на службу, в передней раздался резкий звонок.

Надежда Николаевна почему-то схватилась за сердце, Сергей Петрович побледнел.

Прислуга открыла дверь и сообщила:

– Судебный пристав и г-н Кусанов.

В переднюю вошли эти двое: в судейской форме пожилой рыженький господин и с ним – «штатский» – толстяк с бритыми жирными щеками; его густые усы опускались на бороду; когда он снял шляпу, оказался остриженным ежом. Глаза навыкате смотрели поверх золотых очков, съехавших на конец носа.

Они без приглашения сняли в передней пальто и прошли в гостиную.

Пристав вежливо поклонился хозяевам этой квартиры; Кусанов же не поклонился, он еле взглянул на Сергея Петровича и Надежду Николаевну, повертел пальцами массивную золотую цепь на жилете, заложил руки за спину и, подняв голову, стал сквозь очки рассматривать обстановку этой незнакомой ему квартиры, в которой он чувствовал себя хозяином.

– Я, судебный пристав, явился к вам по предписанию суда для описи вашего имущества на обеспечение иска с вас вот… г-на Кусанова.

– Я не знаю г-на Кусанова, – сказал Сергей Петрович.

Кусанов отвёл глаза от картин, опустил голову и молча взглянул через очки на Сергея Петровича с некоторым удивлением: что это за наивный такой господин – порядков не понимает…

Сергею Петровичу показалось, что смотрит на него удав, который уже охватил его своими кольцами и вот-вот сожмёт, сдавит на смерть.

Пристав подошёл к письменному столу, положил свой портфель, вынул несколько бумаг и продолжал монотонно, немножко звенящим голосом:

– Дворянин Евгений Александрович Кусанов приобрёл от коллежского асессора Захара Васильевича Бузунова два ваших векселя: на сумму сто пятьдесят и триста, а всего на четыреста пятьдесят рублей. В обеспечение иска на эту сумму и должен я приступить к описи вашего имущества.

– Но зачем же… к описи?.. Я и так уплачу… всё уплачу… до копейки…

– Когда уплатите, – тогда мы снимем арест, – сказал Кусанов баском, отчеканивая каждое слово, – а пока, г-н пристав, потрудитесь приступить к описи имущества г-на Воронина.

Из детской слышался плач грудного ребёнка, – Зои. Надежда Николаевна вышла, притворив за собою дверь в столовую. Ребёнок скоро умолк.

Сергей Петрович подумал:

«Сейчас Зоя сосёт молочко из груди матери… А эти примутся сосать кровь из меня»…

V

– Письменный стол… – отчеканил Кусанов, – красного дерева, покрытый кожей… пять рублей…

– Помилуйте… – воскликнул Сергей Петрович, – любой старьёвщик за этот стол сейчас даст… сорок рублей… может быть, больше…

– Пять рублей, – хладнокровно и настойчиво повторил Кусанов и опять взглянул на Сергея Петровича глазами удава.

Пристав перестал на минуту писать и объяснил Сергею Петровичу:

– Закон предоставляет взыскателю полное право оценивать имущество должника по своему усмотрению… Если вы не согласны с оценкой г-на Кусанова, – имеете право просить о назначении экспертов, – за ваш счёт, – для переоценки имущества.

Сергей Петрович сел на кресло в уголок и уже оставался безмолвным зрителем дальнейшей описи.

– Книжный шкаф с разными книгами… – продолжал Кусанов, – перечислять книги не стоит: мы опечатаем шкаф… с разными книгами… двадцать рублей…

Небольшая, но хорошо составленная библиотечка Сергея Петровича стоила, по крайней мере, триста рублей.

Кусанов продолжал перечислять вещи – мебель, лампы, и всему назначал цену невероятно низкую.

– Бронзовая фигура: женщина играет на скрипке, – два рубля…

– Картины разных художников…

– Ну, это уж вы потрудитесь перечислить, – каких именно художников, – сказал пристав.

Тут Сергей Петрович должен был помогать называть, какая вещь какого художника. Кусанов внимательно рассматривал подписи на этюдах и картинах…

– Всего в этой комнате картин в рамах двадцать шесть штук, – диктовал Кусанов, – общая оценка – сто рублей.

– Да это глумление какое-то… – вырвалось со стоном у Сергея Петровича.

– Мы ничего не продаём, – как бы в некоторое оправдание себе, сказал Кусанов, – когда уплатите долг, – всё ваше останется в вашей собственности.

И Кусанов добавил:

– Перейдёмте, г-н пристав, в следующую комнату.

– Но, может быть, уже и в этой комнате набралось на сумму долга? – возразил пристав. – Нужно подсчитать. Г-н Воронин, есть у вас счёты?

– Есть, в письменном столе, вот в этом ящике.

Пристав открыл ящик, достал счёты и спросил:

– Может быть, вы желаете, г-н Кусанов, осмотреть ящики письменного стола… Нет ли там ценностей?

– Денег, бриллиантов или золота в вашем столе, должно быть, нет? – спросил Кусанов Сергея Петровича с презрительной уверенностью в том, что ничего этакого там нет.

– Вы не ошиблись: у меня таких вещей не водится, – с горькой усмешкой подтвердил Воронин, – в письменном столе только деловые бумаги, фотографические карточки, письма…

– Осматривать стол не нужно, – решил Кусанов.