Два мира и любовь

Мы присядем с тобой у стены.
Расскажи, расскажи мне, дружок,
Как не тают снега седины
На пожарищах бархатных щек?

Расскажи, расскажи поскорей,

Как попал я в волшебные сны?
Как закаты моих октябрей
Обагрили рассветы весны?

Как нам сладить с такою судьбой:

Что наитье тебе говорит?
И куда нам деваться с тобой,
Если эта звезда догорит?

Ждет нас завтра хамсин или снег,

Рай свиданья, разлука ли вновь,
Но приязнь, сродняя навек,
Дополняет большую любовь.

Переводы с иврита стихов израильской поэтессы Рахель

Клятва эха

(посвящено Залману Шазару, ставшему потом президентом Израиля)

Это эхо, что нас породнило,
Устоит перед армией дней,
В сердце теплится, свято и мило,
Не уходит в обитель теней.

…Дали им на горах отвечали.

Счастье жизни взрывается в ней,
Бледен он и глубок очами —
В этом прелесть еврейских парней.

Он сказал ей: "Твой голос напомнил

Пастухов в Иудейских горах".
В чем секрет этих звуков бездонных,
Воскресивших развеянный прах?

В чем секрет, что влекли нас обоих

Из чужбины магнита сильней,
И что братство по духу, по крови,
Устоит перед армией дней…

Там горы голан

До Голанских гор – дотронуться рукою,
Но средь безмятежья – повеленье: «Стой!»
Дремлет одиноко, блещет сединою
Дедушка Хермон – и веет стужей в зной.

А на берегу обвисла крона пальмы,

Спутана прическа, как у шалуна,
Что скользнул в Кинерет, и в тиши хрустальной
Плещется о ноги за волной волна.

Расцветет зимою на слоистых склонах

Маковая кровь, шафрана желтизна.
Чище изумруда тон полей зеленых,
В беспредельной выси – синева без дна.

Если и состарюсь, и пойду согбенно

Сердцем согреваться у чужих костров,
Разве вас забуду – вы вовек нетленны —
Молодости милость, хмель бессмертных снов.