Два мира (СИ)

Как и следовало ожидать, мальчик, по уши купающийся в гормонах, спускать дерзость на тормозах не пожелал. Еще бы, папенькин сынок - привык к тому, что все в редакции ходили на цыпочках по одному его слову. А тут главная тихоня, "русскАязыкАзнайка" вдруг на него осмелилась "гавкнуть". Только вот не понял он со своим щенячьим мышлением под надзором папы-"волкодава", что Вика не "гавкнула", а просто предупредила "взглядом" - "не приближайся". Она глядела на Стаса и понимала, что сдерживаться, и правда, надоело: воля внутри нее, прежде направленная на сковывание агрессии, сейчас будто бы собралась в "ледяное шило", готовое сорваться с невидимой пружины и проткнуть агрессора насквозь. Девушка сглотнула - не к добру все это, но останавливаться желания не возникло. Путь назад попросту был отрезан сказанным словом, вот ведь и правда: вылетит - не поймаешь. Но что интересно: Вика чувствовала - только теперь она поступает правильно и "по-отцовски", а прежде вела себя как-то допустимо, "в ключе устоявшегося порядка", но не полностью верно. И тихая спокойная вибрация внутри чем-то и впрямь напоминала ледяную гладь, что бы там ни имела в виду мама.

Стас медленно поднялся из-за стола, изобразив на роже "трогательное" удивление. Получилось настолько мерзко, что Вике вновь захотелось приложить его со всей силы об стену этой самой довольной физиономией, но... Это было не то, что она на самом деле собиралась сделать - слишком низко, пошло что ли девушке "чистить фэйс" мальчику. И отнюдь не худшее из того, что она вообще могла с ним сотворить. На секунду Вике показалось, что мама одобрительно кивнула ей, попивая из стакана жидкость, похожую на томатный сок. От этой картинки на душе стало внезапно совершенно спокойно. Как-то даже льдинясто-спокойно, но за этой прочной корочкой льда на душе бился яростный светло-голубой, почти белый огонек чистого, кажется даже звездного, огня, который в нынешнем состоянии прекрасно удавалось сдерживать. Как факел в ледяной воде, продолжающий гореть даже внутри озера. Это все было только игрой ощущений, но Вика уже полностью переключилась на них, сосредоточенно воспринимая, на ходу анализируя и просчитывая наперед движения Стаса - казалось, что по ее артериям сейчас текла не кровь, а чистая ледяная информация. А он подошел вплотную, раздувая ноздри. Ну правильно, телец, и ведет себя соответствующе - как бык на скотобойне перед электрошокером. Под метр девяносто - шкаф с пустыми антресолями, да и только. И движения до боли предсказуемые. Сейчас он заговорит... Такие как он - всегда сначала разбрасываются словами до последнего, раскачиваются, в прямом и переносном смысле. И лишь потом, переступив собственную щенячью трусость, делают неосторожное движение - тоже своего рода заступ за грань. Попытка собаки стать волком в собственных глазах, и превращающая ее в шакала. И правда, лучше остановить, пока у щенка еще есть шанс вырасти иначе...

- Девочка, ты сейчас совершила главную ошибку в этой жизни... - Вика прищурилась. Если только... И он все-таки неосторожно дернул рукой, то ли собираясь залепить ей пощечину, то ли просто ударить. Колено вылетело вперед с нечеловеческой силой, и одновременно слетела ограничивающая пружина внутри. "Ледяное шило" пробило Стаса насквозь - так сама девушка это восприняла, - разрывая на тысячи частиц растущего зверя внутри его души.

Редакторский сын упал на пол, зажимая причинное место обеими руками и вопя на всю редакцию почти трогательное "Папа!" На мгновение Вике показалось, что вокруг него до этого момента кружилось облако светло-голубых песчинок, и после удара "шилом" именно оно разлетелось в прах, почти как та пригрезившаяся шакалоподобная собака у ног служки в церкви. Издать более осмысленный вопль Стас, в силу, видимо, совершенно невыносимой душевной и физической боли, не смог. Но и так было ясно, что это - судорожный трусливый крик о помощи. Вику уже ничто не волновало, она готова была расправиться точно также и с его отцом, причем знала, что и на это ей сил хватит с избытком. Однако одновременно с внутренним напряжением ожидала, что сейчас на нее, как по невидимому свистку, "накинется" вся редакция скопом. Словно собачья свара, с которой ей даже при всех невесть откуда взявшихся силах не совладать...