Два мира. Том 1 (СИ)

Какое-то время Итачи лежал на кровати, глядя в потолок, прислушиваясь к мерному дыханию спящего Наруто. Сам же он не мог уснуть. Опять. Было это следствием его болезни или же магия каким-то образом влияла на его состояние, Итачи не знал, однако за всё время, что они провели в этом мире, ему так ни разу и не удалось толком выспаться. Порой он впадал в состояние, сходное с дрёмой, но просыпался от малейшего шороха, от легчайшего скрипа кровати соседа или половицы под ногами решившегося на ночную прогулку обитателя дома.

Итачи чуть слышно вздохнул и поднялся с кровати. Он не любил терять время попусту, поэтому решил продолжить тренировки — как-то ведь надо было коротать эту очередную бессонную ночь.

Во всём доме было тихо, только где-то на самом верху лестницы — на чердаке, как предположил Итачи, — было слышно копошение. Скорее всего, это Кикимер, опять пытавшийся уберечь какие-нибудь «семейные ценности Блэков» от чистки, устроенной Молли. Не придавая этому особого значения, Итачи спустился в подвал. Абсолютно никакие звуки не проникали в это помещение, расположенное под землёй, укреплённое всевозможными чарами, и именно поэтому оно казалось Итачи наилучшим местом для тренировок.

В подвале было непроглядно темно, однако Итачи уверенно направился к небольшому столику, на котором обычно стоял подсвечник и, ощупью найдя его, извлёк из кармана волшебную палочку. Идеально простая, без каких-либо украшений, она полностью отвечала вкусу Итачи.

— Инсендио, — негромко, но чётко произнёс он, делая взмах палочкой — свечи тут же загорелись. Итачи нравились огненные чары, так напоминавшие Катон, и он специально нашёл в книгах по заклинаниям несколько их вариантов (почти все они были довольно сложны, однако гения клана Учиха это остановить не могло) и решил их опробовать. Открыв учебник, который принёс с собой, он принялся вдумчиво читать описание к Заклятию огненной стены, всерьёз его заинтересовавшему, когда неожиданно услышал позади себя лёгкий смешок.

— Значит, ты опять здесь.

Итачи обернулся и встретился взглядом с Сасори.

— Ты шпионишь за мной? — спокойно спросил он, не показывая товарищу, как раздосадован тем, что не заметил его приближения.

— Зачем за тобой шпионить? Ты и так чуть ли не каждую ночь проводишь здесь, — пожал плечами кукловод.

На короткое время повисла пауза.

— Что ты хотел, Сасори? — сухо осведомился Итачи.

— Поговорить.

— О чём же?

— Почему ты не сказал, что у тебя бессонница?

— Не видел в этом необходимости.

Сасори раздражённо фыркнул.

— Знаешь, раз уж попросил меня заниматься твоим здоровьем, потрудись хоть ставить в известность о новых симптомах. Может, ты ещё не заметил, Итачи, но твоя болезнь слишком серьёзна, чтобы не обращать внимания на мелочи.

— Учту, — отчеканил он. — И всё же, не советую тебе продолжать в том же тоне, Сасори.

— Правда? — прошипел кукловод, недобро щурясь. — Ну а что если я пренебрегу советом?

— Будут последствия, — предупреждающе активировав Шаринган, Итачи тоже понизил голос, сурово глядя на товарища.

Любой нормальный человек стушевался бы, отступил — а Сасори тихо засмеялся.

— Какой-то ты сегодня несдержанный, — заметил он, с подчёркнутым спокойствием проводя рукой по волосам. — Это была всего лишь шутка, Итачи. Я ведь не Орочимару и прекрасно понимаю, что глупо совать руку в пасть льву.

— Надеюсь на это, — отозвался Итачи, постепенно возвращая свою обычную бесстрастность. Однако едва Шаринган погас, тело пронзила резкая боль, и Итачи закашлялся, быстро прикрыв рот ладонью.

Чуть склонив голову набок, Сасори без какого бы то ни было выражения на лице молча наблюдал за приступом. Заговорил он лишь когда Итачи откашлялся и без сил опустился на стул.

— Вот тебе ещё одно доказательство моего благоразумия, — сказал он, кидая товарищу полотенце, которое принёс с собой. — Зная, что ты болен, Змей бы не преминул использовать это в своих целях. Я же не только не добавил тебе яд в лекарство, но даже беру на себя труд самостоятельно следить за возникновением новых симптомов.

— Несколько подозрительная забота, не находишь? — не удержавшись, съязвил Итачи, вытирая с рук и лица свою кровь.

— Это не забота, — отозвался Сасори, скрещивая руки на груди. — Просто я не терплю несовершенство, Итачи. А стремительно слепнущий Учиха, откашливающий кровь вперемешку со своими лёгкими, от совершенства явно далёк, — он усмехнулся. — К тому же, для меня живой ты куда интереснее мёртвого.

Итачи прищурился, стараясь понять, что кроется за этими словами, однако даже ему сложно было прочесть что-то на лице Сасори. Хотя, это было скорее не лицо, а великолепная сработанная маска с застывшим на ней выражением спокойствия и лёгкого участия; глаза же кукловода, как и всегда, оставались пусты и бесстрастны.