Два мира. Том 2 (СИ)

«Осталось немного, — Бьякуган активировался и указал пещеру, окружённую плотным слоем барьеров, как чакровых, так и магических, направленных в первую очередь на отвод глаз. Теперь для девушки всё это было не более, чем легчайшая дымка. — Очень скоро мы встретимся по-настоящему, дитя».

«Я правда смогу помочь тебе?» — спросила Хината с робким сомнением и искренней надеждой — и расплылась в улыбке счастья, когда услышала нежное:

«Только ты и сможешь».

Теперь даже не верится, какой глупой она была раньше. С тех пор, как Мать заговорила с ней, Хината изменилась, и к лучшему. Она стала смотреть на мир иначе, научилась, наконец, делать различия между истинно важными вещами и теми, что лишь выглядят таковыми, на самом же деле являясь пустыми, ничего не значащими. Она была удостоена чести знать, из чего родился привычный ей мир и как подлы могут быть люди, как больно ранит предательство самых близких. Она слушала ту, что была мудрее, лучше всех прочих — и искренне не понимала, почему столькие отвернулись от Матери, предпочтя цепляться за иллюзии, в которых живут, не желая прозревать. Анко, через которую Мама хотела попробовать добраться до Мадары, слишком упёрта и зациклена на себе, не думает о глобальных вещах, но вот с Ино почти получилось — она уже начала делать, что должно, даже почти не сопротивлялась… если бы не вмешалась эта несносная Карин, которая ставит собственную гордость и жизнь совершенно посторонних, ничего не значащих людей выше общего блага. Даже сестрёнка Ханаби не хочет слушать: сколько бы Мама ни пыталась поговорить с ней, наталкивается на стену холодности. Так грустно… Но она всего лишь неразумный ребёнок — со временем Ханаби поймёт, что была неправа, отвергая Мать.

«Со временем все поймут, моё милое дитя. Не только твоя сестра».

«Я очень этого хочу, — ответила Хината. — Хочу, чтобы Наруто-кун и Саске-кун, Мадара-сан и Хаширама-сама поняли, чего ты добиваешься, и не вели войну с нашим общим светлым будущим, а помогли тебе его построить. А ещё… ещё я жалею, что Дейдара сейчас не здесь».

«Зачем ему быть здесь?» — спросила Мать с нотками строгости.

Хината испугалась — не хотела её разозлить.

«Тут… немного холодно, Мама, — стала оправдываться она, для наглядности обхватив себя руками будто в попытке согреться. — А Дейдара всегда тёплый и очень надёжный», — надёжный… Почему она произнесла именно это слово сейчас? И почему вдруг её чистое сознание, минуту назад заполненное светлыми картинами грядущего с победой Матери мира, застило видение каких-то глупых, бессмысленных сцен объятий, поцелуев, единения тел?..

Матери её слова и мысли не понравились — в своём сознании девушка ощутила давящую тяжесть её растущего гнева. Сердце, до того бившееся ровно, ушло в пятки, схваченное ледяными когтями первобытного страха.

«Мама, прости! — воскликнула Хината, давя слёзы ужаса. — На что ты прогневалась? Только скажи, и я больше никогда не сделаю такой вещи!..»

«Я гневаюсь не на тебя, — ответила Мать, но все следы мягкого расположения исчезли из её прекрасного голоса, — а на людей, стремящихся обмануть таких чистых, помыслами устремлённых к общему благу созданий, как ты».

«Мне кажется, — решилась робко возразить Хината, — Дейдара не из таких…»

«Кажется, дитя. Я уверена, этот юноша принесёт тебе лишь боль и страдания».

Проявив благоразумие, Хината замолчала, хотя и хотелось спросить, кто оставил Матери ту до сих пор кровоточащую рану, которую девушка улавливала в её душе. Она не произнесла больше ни слова, пока шла к пещере и пересекала барьеры, разводя их руками, словно лёгкие занавески. В пещере, куда Хината попала, было очень темно и стоял затхлый, мёртвый воздух, запертый здесь на столетия. Девушка прислушалась — вокруг не было ни единого звука, даже вода, как это бывает в пещерах, особенно рядом с ледниками, не капала с потолка, гулко разбиваясь о пол.

«Тебе нужно идти дальше. Проход там».

Быстро кивнув, Хината зашагала вперёд, забирая чуть влево, где за основным залом начинался каменный коридор, внимательным взглядом Бьякугана изучая стены, исписанные древними рунами этого мира и фуинами её родного.

«Это также часть защиты прохода», — ответила Мать на её немой вопрос.

«Но почему она пропускает меня?» — Хината не чувствовала на себе влияния техник, более того, не видела Бьякуганом их активность; грозные стражи, пропитанные энергией великих воинов двух миров, мирно спали в её присутствии.

«Она настроена пропускать наследников Хамуры — хранителей прохода, — пояснила Мать и поторопила: — Поспеши. Они почувствуют, что кто-то идёт».