Два мужа для ведьмы

— Я слышала… — переводя дыхание, несмело начала служанка, — что говорят, будто бы некоторые господа посещают публичные дома, притом же очень часто. Наш господин барон никогда так не поступает, вот в этом можете быть уверены.

— Ну и что, что не посещает… публичные дома? — я сделала шаг в сторону опочивальни, а из моих глаз полились слезы. — Если все эти девицы живут здесь, прямо в его доме. А ты… ты, Леонида, ты тоже, что ли, одна из них?

— Дорогая госпожа баронесса, — поддерживая меня под локоть, девушка говорила со мной, как с капризным ребенком — тихо и смиренно, но в то же время с настойчивостью взрослого. — Раз уж вы выбрали меня главной, я не буду от вас скрывать, что да, я тоже иногда посещаю спальню барона Экберта, чтобы оказать ему кое-какие необходимые услуги. Но, если не я — то это будет делать кто-нибудь другой. И если откажется Кети, то ее тут же выдворят из замка, а на ее место возьмут кого-нибудь похитрей, да поизворотливей. Понимаете… все мы знаем свое место и прилежно исполняем обязанности. Так что смиритесь, госпожа. Мы все будем вас любить и уважать, как нашу госпожу, вот только поступайте с нами милосердно.

— Ах, прости, Леонида… — какой-то камень вины упал мне на сердце. — Я не хотела… я все поняла… Куда пошла бедняжка Кети? Я хочу успокоить ее и, если нужно, оказать необходимую помощь.

— Вам не обязательно этим заниматься.

— Но я хочу, — я упрямо топнула ногой. — Веди меня немедленно к обиженной мной девушке. Каким же чудовищем я стала. Нужно все исправить.

Моя камеристка только хмыкнула, но, тем не менее, выражение ее лица смягчилось, и на губах возникла снисходительная улыбка.

— Если уж так необходимо… Но, думаю, Кети будет неприятно видеть вас после всего, по крайней мере, прямо сейчас. Вы же можете напугать несчастную, а ей и так не поздоровилось.

— Я все исправлю, — повторяла я. — Просто… ведь я раньше не знала всего этого, и вообще.

* * *

Через месяц я совершенно обжилась и более-менее привыкла к здешним порядкам. По обоюдному согласию, спали мы теперь с бароном в разных спальнях, потому что первую неделю ни он, ни я не могли спокойно отдохнуть: барон будил меня чуть ли не ежечасно, или, забывшись, громко звал кого-нибудь из девушек к себе, я же нервничала, содрогалась, обижалась.

— Лучше будет, если наши ночи будут проходить порознь, — предложил барон в один из тех утренних часом, когда ему нестерпимо хотелось близости, я же из последних сил пыталась сопротивляться, желая доспать положенное время. От недосыпа и нервов у меня под глазами образовались синие круги, руки дрожали, я ощущала постоянную усталость.

— Хорошо, — согласилась я, — наверное, это и вправду будет лучшим выходом, потому что я просто падаю, сил никаких нет.

— Я обязательно буду навещать вас по вашему желанию, — улыбнулся барон Экберт, — утром или вечером, как захотите, но вы же сами видите — так дальше не может продолжаться, вы, Милена, уже походите на тень, и я боюсь, как бы меня не обвинили в том, что я хочу вас извести.

— Да ну, — улыбнулась я, ощущая облегчение, что смогу выспаться нормально. — Никто так не подумает, напротив. Все только и станут говорить о том, какой вы темпераментный мужчина.

— А разве не так?

— Так, так, уж кто-кто, а я в этом удостоверилась сполна.

— Когда наступят эти ваши лунные дни?.. — понизив голос, барон взял меня за руку, увлекая в сад. Обреченно вздохнув, я последовала за ним, понимая, чем все это кончится.

— Точно не знаю… — присаживаясь на мягкий ковер травы, прямо на брошенный поверх нее камзол моего мужа, ответила я. — А что?

— Уж не беременны ли вы, моя дорогая?

— Не знаю…

А потом мы занимались с ним любовью, просто посреди бела дня, возможно, что и на глазах многочисленной прислуги, незаметно следящей за нами из-за углов или неплотно прикрытых штор.

* * *

По средам и пятницам, сев верхом на красивую пегую лошадку, подаренную мне бароном, я отправлялась в ведьмину избушку.