Два Обещания

От мерзких воплей телевизора голова, без того раскалывающаяся на части, начала кружиться. Еще немного, и завтрак, который он с трудом запихал в желудок, окажется под ногами на полу. Николас нес стакан, наполненный до краев томатным соком. Им вороного депоса угостила медсестра. С некоторых пор все они стали для него на одно лицо, но Николас подозревал, что это была та самая, на которую он свалился, потеряв сознание. Сколько дней прошло с тех пор? Он понятия не имел. Три дня или целая неделя? После ночи в изоляторе восприятие реальности стало расплывчатым и походило на нахлынувшую волну. Иногда она топила его полностью. Санитары быстро просекли, что он выплевывает таблетки. Теперь каждое утро под конвоем его загоняли в маленький кабинет с кушеткой. Если он сопротивлялся, двое санитаров валили его, а медсестра делала укол, после которого вороной депос словно тонул в ледяных водах беспамятства, с трудом осознавая, где он, кто он и как здесь оказался. Он плавал на глубине, влачась в безмолвии по коридорам, точно тупая рыба держась косяка таких же заключенных, знающая только о том, что такое голод, сон и тошнота. Так продолжалось до тех пор, пока действие успокоительного не ослабевало и его беспощадно не выбрасывало на поверхность. Вот тут и начиналось самое отвратительное.

Медсестра угостила его соком. “Для тебя остался, никому не давай”, – сказала она, подмигнув ему. Сок полагался в обеденные часы, и только полстакана. Николас принял угощение, о чем пожалел через несколько заплетающихся шагов. Он тщетно старался его не расплескать, добрая половина все равно оставалась на полу, напоминая в белесом свете больничных ламп капли крови.

– Ты в порядке? – спросил его Бэнко, яркий представитель здешнего дебильного общества. Завидев Николаса, сосед тут же заулыбался во весь рот. До того он сидел на подоконнике, болтал ногами и развлекал себя чтением детской книжки. Николас кивнул (от этого движения внутри черепа словно перекатились осколки стекла) и предпринял попытку поднести стакан к губам. Бэнко внимательно наблюдал, как новые пятна сока оказываются на паркете, на воротнике пижамы Николаса, и заключил со знанием эксперта:

– Отходняк из-за транквилизаторов, это пройдет.

Николас бросил лишь:

– Я надеюсь…

Вороной депос облокотился о подоконник. Его горячий лоб коснулся холодной рамы. Окно облепили капли, которые напоминали крошечных паучков, один за другим сбегающих вниз. Все, что Николас хотел – пройти через стекло и раствориться в дожде, яростно заливающем парк, стать частью знакомого шелеста. Когда-то, в стенах форта, беззаботным мальчишкой, он засыпал под него. Маленький Ники понятия не имел, где ему придется оказаться. Кого полюбить и как скоро потерять. Дождь, серым облаком заключивший клинику в туманный купол, был словно порталом, соединившим два мира: “тогда” и “теперь”.

– Ну и мерзопакостная погода сегодня, – заметил Бэнко. Он щелкнул пальцами по стеклу, как убивают больших комаров. – Прогулок нет, потому что нам уже семь лет как никто не собирается раздавать зонты. Думаешь, это потому, что мы их теряем или тыкаем друг в друга, точно на рыцарском турнире? Если ты будешь наблюдательнее, то заметишь: когда льет, големы возвращаются домой, у них в руках черные одинаковые зонтики. Нил думает, что это мы их все сломали. Проще оставить нас взаперти, чем возиться с экипировкой. Но это даже к лучшему, ведь ты не будешь один. Когда они разрешат тебе гулять?

– Я не знаю. Хочешь соку?

– Я не люблю томатный.

Бэнко ловко спрыгнул с подоконника, встал рядом с Николасом, но, похоже, ничего достойного внимания за окном не разглядел и заговорил вновь, на этот раз его голос звучал застенчиво, словно он долго собирался с духом:

– А все же классно ты разбил нос тому парню! Всегда завидовал тем, кто способен дать сдачи. Не просто помахать кулаками, а ударить один раз так, чтобы обидчик запросил пощады. Теперь все про тебя только и говорят. Ты у нас стал как второй Ероман.

От последней фразы Николас непроизвольно дернулся и устремил взгляд на дверь, ведущую в коридор. Еромана не было в общей комнате. Николас не помнил, когда видел его в последний раз. Ему самому только сегодня разрешили присутствовать в гостиной, до того он отбывал наказание в своей комнате. Соседом Еромана ему теперь точно не стать. Санитары обнаружили конверт с деньгами после драки. Когда Николас отключился, то, кажется, обронил его на пол. Согласно правилам, пациентам не разрешалось держать при себе наличные. Персонал полагал, что на территории клиники их и так обеспечивают всем необходимым. Николасу пообещали, что при выписке ему вернут всю сумму, а пока деньги полежат в комнате хранения, в сейфе, с личными вещами других пациентов. Если ему вдруг что-нибудь понадобится, он вправе написать прошение, и клиника рассмотрит его запрос.