Два Обещания

“Тебе не исполняется и трех лет, как заботливые мамочка и папочка ищут для тебя жениха. Выгодную партию, породистого сынка, союз с которым сохранит чистую кровь и приумножит семейное богатство. Вы встречаетесь каждое лето, носитесь, как щенки, в саду родительских имений, в шутку придумываете имена для своих будущих детей, а соседские ребята дразнят вас женихом с невестой. Вы лишь улыбаетесь – они правы. Так было решено давно. На вечерах всегда танцуете вместе, а гости путают ваши фамилии. Твои родители называют его своим сыном. Все в ожидании вашего счастливого воссоединения. И вот тебе восемнадцать, твоя судьба меняется с тобой кольцами, чтобы наутро ты проснулась с ним в одной постели в холодном поту от мысли – тебе придется видеть его до конца жизни. Завести от него детей, которые будут на него похожи, состариться в его объятиях и так и не узнать, что же такое настоящая любовь. Расчет – так зовется твоя жизнь. Но ты не можешь сбежать или отречься. Это все равно, что предать себя, отказаться от того, каким тебя создали. Ах, Ник. Что же я наделала…”

Она опустила взгляд, спохватившись:

“Забудь весь этот бред, что я наплела. Для тебя у меня нет никакого прошлого. Есть только ты”.

“Ты думаешь, что наличие отрезка жизни до меня делает тебя хуже?”

“Тогда я не лебедь, а скорее ворона”.

“Кем бы ты себя ни считала, в каком бы времени ни захотела жить, я буду любить тебя. Так о чем тебе жалеть?”

“Не о чем”, – раздался шепот. Она улыбнулась и поцеловала его в уголки губ, как любила делать, когда они только начали встречаться. Но глаза Лейн оставались печальными.

Даже после ее смерти Николас терзал себя вопросом – сожалела ли она о том, что отреклась от своего имени, сбежала от семьи, чтобы прожить жизнь с полицейским. Он никогда не лез с расспросами, следуя обещанию, которое дал. Но, несмотря на это, все же попытался найти ее следы, задействовав ресурсы полиции. Они не дали никакого результата. Лейн и правда появилась в его жизни словно привидение – незнакомка с безымянного лайнера. Ему оставалось только терпеливо ждать, когда она решится рассказать ему сама. Горячо хранимая правда имеет свойство рано или поздно всплывать наружу, недаром говорят: прошлое точно плохо запертая дверь − оставишь приоткрытой, и сквозняк снесет ее с петель.

Лейн выронила кружку, завидев Николаса с Расселом. Та просто выскочила у нее из рук, когда Флайк первым бросился буланой девушке навстречу, задел ее локоть толстым носом. Кружка, встретившись с гранью ступеньки, разбилась на мелкие осколки. Лейн словно не заметила. Она замерла, не зная, что сказать, рассматривала двух мужчин в полицейской форме. Николас мог ее понять, вид у их покрытой пылью и грязью парочки был ужасающе-прекрасный, особенно преуспел Рассел, которого несколько часов назад использовали в качестве боксерской груши.

– Лейн, познакомься, это Расс, мой напарник. Мы как раз к тебе с вечеринки на нашей любимой работе.

Николас воспользовался своей самой обворожительной улыбкой, благодаря которой, он верил, Лейн многое ему прощала, чмокнул остолбеневшую девушку в щеку, чтобы она убедилась, наконец, что они ей не мерещатся.

– Пойду принесу лед, – сказала Лейн как-то сдавленно и исчезла в доме.

– Мне не стоит… Я лучше возьму такси, – следом подал голос Рассел. Он нервничал, по его скованной позе и по тому, как он прятал глаза, было видно, что пределом мечтаний напарника стало бы просто исчезнуть. Но Николас, подхватив его под локоть, проводил к двери по ступеням. Не прошло и получаса, как они были там, где Николас мечтал оказаться весь день – в стенах любимого дома. Уютным гулом работал кондиционер, рядом хрустел собачьим кормом Флайк. Николас уплетал ужин, состоящий из салата с мясным пирогом. Как же он был голоден. Обычно Николас готовил сам. Привыкшая к ресторанам и кухаркам, Лейн сжигала все, что только можно было засунуть в духовку. На этот раз буланая девушка старалась изо всех сил: пирог подгорел только с одного края и получился вкусным, хоть и немного недосоленным.