Два одиночества

— Да ладно, кушай, как тебе удобно. Это я так, риторически. Ну ладно. Остаёшься в доме за хозяина, а мне на работу. И смотри, как в прошлый раз, в смородину не лезь. Переломал мне тогда кусты. А знаешь, какое вкусное варенье из смородины? Доел? Ну, давай во двор.

Макс закрыл дом и, потрепав Джеки по холке, сел в машину и выехал со двора. Колли, стоя у калитки, как обычно, проводил его взглядом до самого поворота. На пятаке уже стояли машины, ожидая клиентов. Макс привычно встал в очередь и вышел к таксистам. Обычный трёп не занимал его. Он больше смотрел по сторонам, в каждом выходящем со двора ожидая увидеть Юлию. Но её не было.

— Макс! Это к тебе. — Крикнул Мыктыбек.

Рядом стоял Саят из союза ветеранов.

— Здорово! — Они обнялись. — Никак тебя поймать не могу уже несколько дней.

— А чего искал?

— Послезавтра, пятнадцатого, в десять часов сбор у памятника погибшим в Афганистане. Подходи. Будем ждать.

— Обязательно приду.

— И будь без машины. После митинга все едем на банкет в ресторан.

— По сколько сбрасываемся?

— Ни по сколько.

— Откуда у союза деньги на банкеты?

— Банкет делает администрация города.

— Ну, тогда точно без машины буду.

Саят ушёл, а настроение, неожиданно поднятое его приходом, осталось. Приятно, когда тебя помнят и в тебе нуждаются. Макс любил находиться в кругу афганцев. Люди, так же, как и он, побывавшие на грани жизни и смерти, не были в тягость ему. С ними было легко, и ощущался дух братства. Надо будет подготовить камуфляж с наградами, висящий в шкафу. Наверное, пропитался сыростью. Ничего, повесим возле печки и просушим как надо. День прошёл весело и быстро. Правда, несколько раз посещали мысли о Юлии, но Макс старался сегодня на ней не зацикливаться. Вечером, приехав домой, он достал из шифоньера камуфляж, тяжелый от медалей и повесил его возле печки. Запах, исходящий от формы, был действительно, затхлый. Что делать, если одеваешь её три-четыре раза в году. Джеки непонимающе смотрел на манипуляции хозяина.

— Вот такой у тебя хозяин, орденоносец. Придётся тебе, брат, послезавтра сутки без меня прожить. Ну, ничего, попрошу Михалыча, он за тобой присмотрит. Я на машине в город поеду, а там, на стоянку поставлю её. Пить будем. За руль уже не сяду. А переночую у мамы. Не обессудь. Не так часто мы с друзьями встречаемся.

Колли понимающе ткнулся мокрым носом в ладонь Макса.

— Ну, вот и договорились. Михалыч, он мужик неплохой, тебя не обидит. Только и ты веди себя хорошо.

От Женьки известий пока не было, и Юльке всё труднее и труднее становилось удерживать Юрия на расстоянии. Тот не понимал причины внезапно охладевших отношений, и всё усиливал свой напор. Несколько раз он требовал объяснений, но ей удавалось уходить от серьёзного разговора. Казалось, какая-то пелена упала с глаз Юли, и она стала замечать то, чего раньше не видела. Красавец Юра стал видеться ей смазливым самовлюблённым болваном. Он никак не мог даже предположить, что причина ухудшения отношений лежит в нём самом, а всё пытался списать на неприятности на работе и козни конкурентов. Казалось ей это, или нет, но Юлька стала замечать алчный блеск в его глазах. Отношения с Юрой тяготили, и она стала подумывать о том, чтобы отвадить его, не дожидаясь результатов Женькиного расследования. Останавливало одно. А если всё, что она надумала за эти дни, только плод её воображения? И, когда сомнения рассеются, чувства могут вспыхнуть с новой силой. И на Юрия она посмотрит другими глазами. Уверенно ведя машину по улицам города, она вспомнила недавние события.

— Юлия Сергеевна, — тогда заглянула к ней в кабинет секретарша, — возьмите, пожалуйста, трубку, из городской администрации звонят.

Юля поморщилась и сняла трубку.

— Юлия Сергеевна? Здравствуйте.

— Здравствуйте Мендебек Абдуразакович.

— Рад что узнали.

— Вас и не узнать? Таких людей надо узнавать по запаху, — пошутила Юля. Шутка собеседнику понравилась.

— Юлия Сергеевна, скоро пятнадцатое февраля — годовщина вывода войск из Афганистана. Мы просим вас, как известного предпринимателя, помочь организовать банкет для воинов-афганцев. Так сказать, оказать спонсорскую помощь.

Юля опять поморщилась. Слова какие. Нельзя сказать прямо: «Дай денег»? Но с властью не поспоришь. Да и, в принципе, она совсем неплохо относилась к афганцам. Ей было искренне жаль этих людей, когда-то, по приказу Родины, отдавших здоровье и лучшие годы на чужбине, а потом этой же Родиной растоптанных и униженных. Слава богу, что сейчас общество повернулось к ним лицом.

— Мендебек Абдуразакович, я пришлю к вам своего главного бухгалтера, и он определится с вами, какая сумма потребуется. Хорошо?

— Приятно разговаривать с хорошим человеком. Тем более, если это такая красивая женщина. Я надеюсь, что вы своим присутствием украсите этот банкет?

— Разумеется, я подъеду. Вы определитесь со временем, а главный бухгалтер мне об этом скажет.