Два одиночества

Юля побежала к своему гаражу. Утро выдалось холодным, морозный воздух обжигал щёки, и ледок вкусно хрустел под ногами. Она завела двигатель вывела машину и, пока мотор прогревался, закрыла гараж и уселась в салон. Никуда она не торопилась. Сегодня был, наоборот, на редкость свободный день и никаких встреч не планировалось. Просто ей, вдруг, нестерпимо захотелось остаться одной, подумать и, наконец, попытаться разобраться в себе. Совсем недавно всё было по-другому. Она была счастлива одна в своей квартире, в своём бизнесе. И никто ей не был нужен, ни друзья, ни подруги, ни мужчина. Но появление в её жизни этих двух мужчин выбило из привычной колеи. Максим. Вот от кого прямо веяло силой, уверенностью и надёжностью. Вот кому хотелось склонить голову на плечо и уже ничего не бояться. Но откуда у него такая ранимость, такая злость, что ли? Может он ненормальный? Вот это номер! Угораздило влюбиться в психа! Влюбиться? Неужели действительно влюбилась? А Юрий? Сегодня утром Юля не заметила в душе того щенячьего восторга, который появился во время первой встречи. Да и, признаться, вчера вечером тоже она не особо обрадовалась. Так что же? Любовь перегорела и ушла? А что это за тревожный звонок тренькнул в голове во время завтрака? Юлька не была бы настолько удачливой бизнес-леди, если бы не обращала внимания на такие сигналы. И неоднократно ей это помогало. Так что же интуиция подсказывает ей сейчас? Она положила голову на сложенные на руле руки и попыталась проанализировать то, о чём они говорили за завтраком. Тогда, на втором курсе, Юра бросил Юльку ради дуры Ирки, не блещущей красотой, но зато дочери крупного партийного функционера. Союз развалился в августе девяноста первого, папа жены потерял работу, связи и привилегии, а уже в девяноста втором Юрка разводится с женой. Что-то в этой истории сильно попахивает корыстью. Или это совпадение? А как объяснить тот факт, что он прекрасно осведомлён о Юльке, в то время как она ничего не знает о нём? Правда, этот аргумент довольно шаток. Здесь-то как раз всё понятно. Владелица сети салонов «Юлия» достаточно заметная фигура в городе. Но ведь он так и не сказал, чем занимается. Так, что-то промямлил. Решение пришло неожиданно, и Юлька помчалась к себе на работу. Залетев в кабинет, даже не раздеваясь, она упала в кожаное кресло и набрала номер телефона.

— Алло! Женька! Привет! Как дела? Что нового? Под кого сейчас копаешь? Слушай, Жень, у меня к тебе срочное дело. Нет, не по телефону. Ты, когда освободишься? Это время меня устраивает. Подъезжай к ресторану «Лувр». Я тебя буду ждать.

Евгения Фоменко — журналистка одного из самых популярных изданий города, обладала особым нюхом на скандалы и, зачастую устраивала свои собственные журналистские расследования, приводящие к довольно сенсационным результатам. Властям она никогда не нравилась, но они были вынуждены её терпеть, так как многие республиканские издания с удовольствием печатали её материалы. Вот кто ей поможет! А что делать с Юрием? Вдруг это просто её глупые домыслы? И она обидит ни в чём не повинного человека. Пожалуй, не стоит пока обострять отношения. Но и домой ему пока не стоит приходить. Приняв такое решение, Юлия вышла из кабинета и поехала в салон красоты. Посещения этого салона всегда приводили её в хорошее расположение духа.

Он опять оказался на том простреливаемом пятачке вместе с солдатами из первого взвода. Они лежали на голой земле, не имея возможности даже поднять головы, а укрыться от пуль, смертоносными шмелями, летающими вокруг, было совершенно негде. Не было возможности даже определить, кто из лежащих ещё жив. «Это конец», — подумалось Максиму: «Всё, отвоевался. Господи, как глупо!» Справа раздался шум двигателя, и огромная тень накрыла бойцов. Макс поднял голову и увидел над собой тушу бронетранспортёра.

— Давай за БТР! — кричал из люка молоденький лейтенант.

Долго уговаривать никого не пришлось. Побросав в десантное отделение раненных, они укрылись за спасительной бронёй. Лейтенант повёл машину со скоростью, позволяющей им бежать, прячась за корпус и огрызаясь огнём. Вот оно, спасительное место, мёртвое, непростреливаемое пространство, где можно расслабиться. С ходу все повалились на камни, глотая пересохшими глотками холодный воздух. Живые!

— Живой! — закричал Макс и проснулся. Джеки облизывал его лицо шершавым языком, тихонько поскуливая.

— Что, малыш, испугался? Я тогда и сам не на шутку струхнул. Думал всё. Да перестань ты меня лизать! Всё уже нормально. Вылизал так, что хоть не умывайся.

Максим поднялся и посмотрел на часы. Хоть будильник не ставь. Сны будят его в одно и то же время. Выпустив Джеки, он умылся и стал готовить завтрак на двоих: себе и колли. Вдвоём и завтракать было веселей. Макс жевал бутерброд, запивал его чаем и наблюдал, как собака шумно чавкает в углу.

— Ты, брат, от своих уличных друзей плохих манер, я вижу, нахватался выше крыши. Кто же так ест?

Джеки поднял голову и посмотрел на хозяина умными глазами.