Два ракурса времени в истории Ричарда III

На протяжении всей своей жизни лорд Томас Стэнли (ИЭИ) неоднократно предавал своих союзников. Попадая к ним в плен, он их слёзно просил о помиловании, унижался и ползал в ногах, а потом сам же и ненавидел их за то, что они его прощали, — не хотел быть им чем‑либо обязанным и мстил им из жалкого и мелочного своего самолюбия за пережитое унижение.

В отношениях с Эдуардом IV (СЭЭ) Стэнли всякий раз «слёзно» апеллировал к «доброй воле» короля — его программной волевой сенсорике (+ЧС1), — бил на жалость, прикидываясь маленьким и ничтожным, воздействовал на него очень мощной суггестией своей инстинктивной программы «не обижай маленьких» — одной из самых глубинных и впечатляющих инстинктивных программ. Рядом с этим «маленьким», съёжившимся от страха человечком, Эдуард чувствовал себя ещё более сильным и добрым правителем и всякий раз его великодушно прощал, восстанавливал в прежних правах, а то и повышал в должности, вопреки предостережениям брата и собственному опыту.

При любых обстоятельствах, несмотря на многочисленные измены, проступки и отягчающие вину обстоятельства, лорд Томас Стэнли при любом государе умудрялся оставаться «любимчиком». Воздействуя на каждого из них интуитивно — этическими манипуляциями, он переигрывал их по аспектам «интуиции времени», по «этике эмоций» и «этике отношений». Обещая исправиться, он заставлял их ждать неопределённое время, а до тех пор, подгадывая удобный момент, выпрашивал у них новые бонусы: доходные должности, высокие титулы и землевладения. (После трёх-четырёх измен при Эдуарде IV Томас Стэнли получил титул лорда.)

Главным качеством лорда Томаса Стэнли была находчивость. Ловкий интриган, плут и мошенник, неисправимый предатель и подхалим, Томас Стэнли с лёгкостью втирался в доверие к каждому новому правителю, быстро находил пути к успеху и возможность выслужиться при дворе. Будучи уличён в неблаговидных поступках, он всегда находил способ оправдаться и вымолить себе прощение. При любой власти в Войну Роз, Томас Стэнли, несмотря ни на что, выживал, благоденствовал, становился ещё влиятельнее и богаче.

31. Подготовка к коронации Эдуарда V

Королевский Совет одобрил действия Ричарда по разоблачению заговорщиков и был благодарен ему за то, что его меры были разумными, гуманными и справедливыми. Неслыханная милость — предоставлять государственным преступникам адвокатов! При предыдущем правителе, Эдуарде IV, этого права был лишён даже родной брат короля, герцог Кларенс. А при Ричарде, начиная с самых первых дней его правления, право на защиту перед законом получал любой обвиняемый, вне зависимости от статуса и тяжести преступления. И это были только «цветочки» — первый этап проведения либеральных реформ. Самые сладкие «ягодки» были ещё впереди. И от первых же "ягодок" некоторые из его подданных «опьянели», потеряв ощущение реальности, и начали активно интриговать против Ричарда, злоупотребляя его доверием и великодушием.

К числу последних относилась и королева Елизавета Вудвилл. В ожидании естественной развязки событий (которые, как она предполагала, закончатся коронацией её сына, Эдуарда, принца Уэльского), она продолжала скрываться в Вестминстерском Аббатстве, несмотря на то, что срок убежища в Святилище для преступников любых рангов был строго ограничен и по английским законам не должен был превышать двух месяцев. Для леди Вудвилл этот срок истекал 4 июля, 1483 года. Первым не выдержал и покинул убежище старший сын королевы от первого брака, лорд Томас Грей, маркиз Дорсет.

Переодевшись монахом, он незаметно выбрался из Аббатства и затерялся на улицах Лондона. Ещё какое — то время он прятался в городе, — петлял, как заяц, отсиживаясь по чужим углам и запутывая следы, а затем, воспользовавшись случаем, покинул Англию, чтобы вернуться уже при другой власти. Перебравшись на континент, он устремился в Бретань, — под крылышко своего дяди, Эдуарда Вудвилла (утащившего большую часть казны) и его нового друга, Генриха Тюдора, графа Ричмонда (предполагающего использовать эти деньги для своего будущего вторжения в Англию). Тому Дорсету — бывшему хранителю и похитителю этих денег, они оказали радушный приём.

А Королевский Совет, между тем обсуждал, каким образом вынести казну, королевские регалии и Большую Государственную Печать из Вестминстерского Аббатства.

Повод обсудить этот вопрос с королевой очень быстро нашёлся: нужно было уговорить её выпустить из Аббатства младшего принца — Ричарда, герцога Йоркского, который в качестве младшего брата престолонаследника должен был присутствовать на коронации.