Два с половиной сыщика

На шоссе дул сильный боковой ветер, от которого велосипед клонился набок. Пашка ничего не слышал из-за свиста в ушах и шума придорожных деревьев.

Поэтому он чуть не перелетел через руль, когда неведомая сила заставила велосипед замереть на месте. Пашка оглянулся и похолодел: из окошка микроавтобуса, притормозившего рядом с ним, протянулась волосатая рука. Протянулась - и крепко вцепилась в багажник велосипеда.

- Он? - спросил верзила, обращаясь к водителю.

В верзиле Пашка без труда узнал "баскетболиста" Леху. Водитель конечно, это был толстый Колян - перегнулся через своего напарника, всмотрелся в Пашку.

- Он. Тут таких рыжих и нету больше.

Пашка хотел соскочить с велосипеда, но волосатая Лехина лапа уже держала его за шиворот. Даже оглянуться на дорогу он не мог, так сильно его шея была стянута воротником рубашки. Пашка онемел от испуга. Крик застрял в горле, в глазах потемнело.

"Все..." - мелькнуло в голове.

Он никогда не боялся драк со своими сверстниками, но сейчас его ошеломила невозмутимость, с которой взрослые мужики приступили к расправе. Схватить совершенно незнакомого пацана на безлюдной дороге - да такое могут сделать только самые отпетые бандиты! Сначала хватают и только потом разбираются, кто перед ними. Значит, чувствуют свою безнаказанность. И никого рядом нет...

От этих мыслей, мгновенно пронесшихся в голове, Пашке стало совсем тошно. Правда, голос к нему наконец вернулся.

- Пустите, что я сделал, я по обочине ехал! - зарал он.

- При чем тут обочина? - отчетливо произнес Леха. - Тебя кто научил этим пакостям?

- Каким пакостям? Я вас первый раз вижу! - дернулся Пашка.

Но Лехина рука держала его крепко.

- Ты зачем нам в майки шиповника насыпал? - страшно вытаращил глаза Колян. - Меня из-за тебя болячками до ушей обсыпало. Вот ты у меня без ушей и останешься! Слышь, Леха, давай его на муравейник посадим, а? Пускай узнает, каково нам было!

Они заржали.

- Какого шиповника? Да вы меня спутали с кем-то! - стал отпираться Пашка.

- Ладно тебе! Только скажи, ты сам такое дело придумал, или тебя кто научил? Тогда, может, и не посадим в муравейник.

- Да никто меня не учил, и ничего я не придумывал! - продолжал вопить Пашка.

И вдруг он понял: все равно ему не поверят. Ни за что. Уж очень хорошо они запомнили его там, в кремле. И угораздило же его уродиться таким рыжим!

На секунду отпустив Пашкину рубашку, Леха схватил его за ухо. Пашка взвыл от боли.

- Пусти, пусти! - вырывался он.

Но ухо от этого только затрещало - так, что в глазах у Пашки заплясали огни.

И вдруг его охватила ужасная злость! И он сразу решил сопротивляться. Но не силой - какая у него может быть сила против этих качков? Пашка решил обмануть их, и опять что-нибудь устроить. Чтоб они лопнули, гады!

- Ухо пусти - все скажу, - пообещал он.

Леха слегка ослабил хватку, довольно хохотнул:

- Сразу бы так. А то строит из себя партизана на допросе.

- Это не я, - стараясь, чтобы его голос звучал испуганно, сказал Пашка. - Мы с классом в кремле на экскурсии были. Сначала друг над другом прикалывались, а потом Витька и вам шиповника подсыпал. Поехали к нему, он извинится. Что ж я, за других терпеть должен?

Колян тоже засмеялся:

- Извинится! Нужны нам его извинения. Если этот гаденыш сам все придумал, то мы его родителей платить заставим. За лечение и за моральный ущерб. А если его кто из взрослых научил - пускай укажет. Ну чего, Лех, поехали?

- Да пудрит он нам мозги, - засомневался Леха. - Времени нету раскатывать... Хотя ладно, поехали! Надо до конца все довести. Садись, рыжий, в машину.

Он открыл заднюю дверцу.

- А велосипед? - спросил Пашка.

Водитель оглянулся в салон, заставленный какими-то ящиками. Места там не было.

"Сейчас бросят велосипед в канаву, - подумал Пашка. - Больно им надо возиться".

Но, против его ожиданий, Колян махнул рукой.

- Ладно. Никуда пацан от нас не денется. - Он погрозил Пашке кулаком. - Смотри, вздумаешь удрать, я тебя так в кювет шугану, что одно мокрое место останется. Понял? Прыгай на свой велик, впереди нас поедешь.

Пашка обрадованно закивал головой.

Усевшись на велосипед, он повернул обратно в Караваево. Не везти же их к "Известиям"!

Пашка сразу догадался, куда повезет врагов. Как Сусанин. Даже если б они его в кабину посадили, все равно он завел бы их в то самое место. Обязательно! А потом пусть бы делали с ним что угодно.

На подъезде к Караваеву был поворот, за которым строили коровник. Дорога за этим поворотом была так разбита, что лужа не высыхала на ней в самые жаркие дни. Через неё даже тракторы еле переползали.

По обеим сторонам лужи стояли, как два сторожа, кирпичные столбы. А по центру лужи была проложена кирпичная дорожка, известная только местным пацанам. Правда, дорожка всегда была скрыта водой. Но Пашка умел въезжать на неё так точно, что колеса велосипеда погружались в лужу всего лишь сантиметров на десять. Иной раз он проскакивал лужу по несколько раз за день, потому что это был самый короткий путь к речке.

Сюда он и вел своих обидчиков. Ехал, не торопясь - сзади даже посигналили пару раз - мол, нельзя ли быстрей.