Два сапога пара (СИ)

- Я тогда всю жизнь буду думать, что это из-за меня, - трагическим голосом сказала Серсея. – Это же из-за меня ты постоянно не в очередь впереди шел.

- Ага, от великой и несчастной любви, - ответил Роберт, чувствуя новую, уже легкую и воздушную, слабость в руках и ногах, и небольшой звон в светлеющей голове. – Как гляну, как ты с лошадью через сугробы лезешь, так и думаю: «Что за несчастье!»

- Дурак ты, - ответила Серсея, но не обиделась, потому что поход выбил у нее из головы идеи, что все в нее влюблены, и даже объяснил ей, что в жалости нет ничего оскорбительного, потому что жалеют тебя только те, кто чувствует твою боль и готов помочь. – Принести тебе воды?

Когда Серсея вернулась с водой, Роберт уже снова захрапел, и Серсея улеглась на свой плащ, который когда-то, еще в Утесе Кастерли, снял с себя и накинул на нее Роберт. В родительском доме все капризы Серсеи немедленно исполнялись, так что она даже начала считать, что правда – это то, что ей угодно считать таковой, и поэтому теперь, когда она хотела помочь Роберту, ей было особенно тяжело осознавать свое бессилие, и эта тяжесть породила памятный для Серсеи сон. «Не жалей, - сказал ей во сне Роберт, и его лицо расплывалось, словно Серсея видела его сквозь слезы. Судьба Роберта была еще не написана, и умирающий лорд Баратеон казался спящей Серсее то совсем молодым, то сорокалетним, а то дожившим до лет своего прадеда Лионеля. – Главное себя не жалей, тогда о тебе пожалеют. Иначе таких детей вырастишь, что хоть ядом трави, хоть в окошко выбрось».

Вечером, когда Эддард проснулся, чтобы ехать за мейстером, обнаружилось, что Роберт пропал.

- Лия, погоди, - остановил сестру Эддард, потому что Лианна сразу взлетела в седло. – Конь его здесь, вряд ли он пешком отправился в этот свой Эшфорд. А вот куда…

Но долго гадать Эддарду не пришлось, потому что Роберт уже выходил из леса с увесистым кабанчиком на плечах.

- Ты болван! – закричала на него Серсея, сначала побледнев, но потом догадавшись, что кровь на плечах и груди Роберта – это кровь кабана. – Ты же мог погибнуть! Ты утром даже руку не мог поднять!

- Э, да брось, - отмахнулся Роберт, легко скидывая кабанчика наземь, и счастливая Лианна по его веселым и ясным глазам поняла, что силы молодого Роберта действительно почти беспредельны, и еще очень долго никакая болезнь не перекусит его тугие жилы. – Чтоб в кабана промазать – это ж я столько не выпью.

- А не развести ли нам костерок? – предложил Эддард, чтобы поберечь своего выздоравливающего друга и не ехать дальше. – Тиреллы нас небось не сдадут.

Когда до Башни Радости оставался один дневной переход, за поход постепенно увеличившийся вдвое, оказалось, что каждый из участников видит окончание похода по-своему. Эддард хотел подъехать к Башне Радости вчетвером, потому что ему почему-то хотелось на нее посмотреть. Роберт вызывался поехать один в качестве переговорщика. Серсея осталась верна себе и требовала достать ей хоть какое-то платье. Лианна, как обычно, была ни с кем не согласна.

- Знаю я, какой ты переговорщик, - сказала мужу Лианна. – Отъедешь переговорить, а потом рубины в одну сторону, рыцарь в другую, а лошадь его вообще волки в овраге доедают.

- Эту историю я еще не слышал, - заинтересовался Эддард.

- Да было дело на Трезубце, еще пока тебя не встретили, - отмахнулась Лианна, которая не любила рассказывать о тех случаях, когда Роберт не давал ей за себя постоять и вступался за нее как за благородную даму.

- Я одна поеду, - сказала Серсея, которую немного испугала перспектива таких переговоров.

- Вот я и говорю, куда тебе платье? – повернулась к ней Лианна, обрадовавшись возможности сменить тему. – Как ты в нем верхом поедешь? А у Башни степь, там переодеваться негде. Давай лучше тебе лютню купим. Я такую историю слышала, как одна девушка переоделась юношей, прибыла ко двору лорда, назвалась Цезарио…

- Короче, и так, и так к Каронам ехать, - подытожил Эддард. – То ли лютню нам, то ли платье, то ли севрюжины с хреном.

Серсея была настоящей женщиной и нашла из дилеммы платья и вареной кожи оригинальный выход, надев свободное платье поверх вареной кожи.

- То-то принцу будет сюрприз, - не сдержался Роберт и получил от Серсеи лютней по голове.

- Думаешь, в последний раз? – спросила Лианна, когда все четверо подъехали к Башне Радости, и Эддард сказал, что достаточно на нее насмотрелся. Серсея еще с горного перевала клялась, что больше никогда не наденет походной одежды, рассудив про себя, что в положении слабой женщины есть много преимуществ, если рядом будет хороший мужчина.

- Как повезет, - признала Серсея, и Лианна подумала, что для попытки сорвать банк, полагаясь на милость судьбы и благородство своего избранника, тоже нужна своя храбрость.

- Мы в Королевскую гавань, а потом в Винтерфелл, - сообщила Лианна. – Если что, посылай ворона, мы тебя обратно украдем.