Два сердца, одна палатка

Слышал Кузнецов, пытаясь спрятаться в кустах и отстоять в стороне. Но прозорливый глаз вожатого этого не упустил и его засунули между Светой и Машей, которые толком не понимали, где сейчас находятся.

– Раз, два, три, четыре! – Считал Никифоровский, поворачивая корпусом в разные стороны. – Разминка – это лучшее, что может быть утром для вашего тела!

Антон для себя на будущее записал, что лучше любой утренней зарядки может быть любой утренний сон. Или хотя бы стакан теплого черного чая с сахаром. На завтрак опять давали злосчастную запеканку. Сыра не было, из-за чего он поник совсем.

– Ты чего такой невеселый? – Обращаясь к нему, Никифоровский уминал завтрак, запивая сверху чаем.

– Устал немного.

– Ну ничего, привыкнешь через недельку! Сегодня будем играть в пионербол, а вечером дискотека, заценишь все прелести лагерной жизни. – Подбодрил бывалый.

Кузнецова это нисколечко не радовало. Хотелось поспать и побыть наедине с музыкой в ушах. Но надоедливые дети, то и дело, лезли к вожатому, пытаясь отпроситься в туалет или спросить, где Влад, а наушники были где-то надежно спрятаны у коллеги, который, кажется, и не собирался их отдавать вовсе.

Активные игры на воздухе приветствовались Антоном только, если назывались «пикник», где можно было поесть, или «сон», в которой можно было поспать. Такие игры не приветствовал Никифоровский. Поэтому Кузнецову пришлось встать за команду парней и изредка ловить мяч, в основном, уклоняясь от него или передавая пас детям. Через час игры, уставшие и замученные от палящего солнца ребята, расселись в беседке.

– У кого есть идеи по названию нашего отряда?

– Давайте – «Пепси кола», а девиз – мы не можем без прикола. – Сказал Дима, как обычно, что-то жуя во рту.

– Хорошо, у кого-то есть еще идеи?

Влад посмотрел на детей и увидел одну поднятую руку. Это был плотно сложенный мальчик Кирилл, который все время ходил в кепке с плоским козырьком, которые были популярны десять лет назад точно.

– Динамит!

– Звучит хорошо. Девиз придумал?

– Надо подумать. – Ребенок почесал затылок и озадаченно посмотрел на товарищей.

– Если лагерь наш гремит – это сделал динамит. – Устало смотря на свои длинные ноги, пробубнил Антон.

– Вот! Другое дело! Кто за? – Радостно подхватил идею Владик, посмотрев на воодушевленных детей.

Отряд тут же завизжал, и дети все вместе стали повторять смешной девиз. Уши слишком восприимчивые к громким звукам достались ему от мамы. Любой шорох выше пятидесяти децибел, вызывал негодование и возмущение, или панику, в зависимости от ситуации. Сейчас Антон чувствовал второе. Закрывая уши руками, Кузнецов был в полном шоке, считая секунды до конца хаоса.

На обед был горячий борщ, который не ела добрая половина детей, и пюре с печеночной котлетой. Второе блюдо Кузнецов с удовольствием проглотил и даже пошел по детям, собирать котлеты у тех, кто не любил печенку.

– Как такое может нравиться? – С небольшим отвращением Влад посмотрел на счастливого вожатого и предпочел тоже сбагрить свою котлету в соседнюю тарелку.

На самом деле Никифоровский любил столовские печеночные котлеты, и даже временами ностальгировал по ним. Но сейчас увидел, насколько Антон был рад блюду, впервые за эти дни, что не удержался и отдал свою порцию.

После тихого часа детей собрали и поделили на тех, кто будет рисовать плакат, тех, кто поставит сценку и споет песню. Кузнецов предпочел заняться плакатом, потому что ему с детства говорили, что слух у него, будто медведь на ухо наступил. Рисовать получалось гораздо лучше и порой, чтобы отдохнуть от общения с людьми, парень закрывался в своей комнате, брал в руки блокнот и рисовал все, что видел вокруг.

– Тош, бери с собой Дашу, Полину и Свету. Там, в каморке есть кисточки и всякие штуки для рисования, найдешь!

«Тош», – набатом отдавало в голове. Так называла его только мама, по-доброму, слишком тепло, нежно. Именно эта форма его имени ассоциировалась с уютом и материнской заботой. Елена Владимировна была строгой консервативной женщиной, которая растила мальчика в одиночку. Семья Антона потеряла отца, когда мальчику было три года и после этого момента парень рос под присмотром матери и бабушки, иногда вспоминая об отце, чьих советов ему часто не хватало, от которого ему передался высокий рост, характер, уважение и любовь к единственной женщине в их семье. Кузнецова старшая пыталась дать своему ребенку все: любые спортивные секции, занятия с репетиторами, изучение иностранных языков и поездки за границу. За все это Антон был очень благодарен ей, зная, что у большей половины детей страны таких возможностей нет.

Студент не успел ничего ответить, как Влад убежал к другим детям. Из мыслей его вывела маленькая девочка, которая дергала парня за футболку.

– Мы идем? – Поинтересовалась школьница, сильно задирая подбородок к верху, чтобы встретиться с ним глазами.

Взяв за руки девочек, чтобы никто не потерялся, Антон двинулся в сторону каморки. Узкое маленькое помещение озарилось светом и просунув голову в проем, Кузнецов больно ударился об потолок.