Два сердца, одна палатка

Антон затаил дыхание, удерживая шипучий напиток во рту. Лицо напротив было всего в паре сантиметров. Пульс участился, моргать перехотелось. Такого Влада он еще не видел. Серьезного, правильного, даже через чур, напористого, стоящего на своих моральных принципах. Сердце пропустило один удар, и когда Никифоровский отпрянул от него обратно, вытащив из рук предмет наслаждения, Кузнецов проглотил газировку, делая выдох. Влад точно не был знаком с понятием «личные границы комфорта», либо только в теории, потому что нарушать их он явно любил чаще, чем поправлять свои волосы. Только за время прогулки Никифоровский положил на Антона свою руку раз двадцать, иногда подбадривая и хлопая по спине или толкая от смеха в плечо. Приходя в себя от шокового состояния, Кузнецов заметил в чужих ладонях белые провода.

– Отдай! – Завопил студент, понимая, что это были его наушники и вскочив с кровати, резко подлетел к напарнику.

Носы обоих практически прикоснулись, личные границы больше не волновали Антона – Влад первый их нарушил, стирая меловую черту грубой подошвой ботинка.

– Еще раз увижу, что-нибудь подобное, расскажу Добровольскому. – Не громко пригрозил Никифоровский и чуть оттолкнув от себя Кузнецова, зашел в уборную, из которой через пару секунд послышались звуки выливания драгоценного напитка прямо в унитаз.

Антон насупился. Кто-то будет указывать ему, как жить, что пить и делать? Ну, уж нет. Взяв полотенце с кровати и чистое белье, он зашел в душ, толкая коллегу плечом и закрывая за собой дверь, показательно громко. Раздевшись, он вывернул кран на максимум. Смывая с себя все тяготы и заботы первого дня, парень просто наслаждался прохладной водой, стекающей вниз по его раскаленному потному телу. Он и представить себе не мог, насколько было тяжело работать с детьми такого маленького возраста. Конечно, сравнивая с восьмилетками Оксаны и Олеси, он благодарил директора за то, что Даниил после компота смог остаться в сухих штанах. А еще его напрягал «все по правилам» Влад, который решил, что в праве перевоспитывать всех в этом лагере, в том числе и самого Антона. Ладно еще газировка, но наушники то за что?

– Трудно было сегодня? – Спросил его Никифоровский, увидев, как ежась от холода, парень выходит из ванны в одних шортах.

– До тебя, конечно. Вдвоем полегче.

«Хотя с тобой еще сложнее, чем с детьми, как оказалось» – подумал Кузнецов, но вслух ничего не сказал. Замечая, что голубые глаза продолжают скользить вверх-вниз, добавил:

– Все в порядке?

– Все хорошо. – Отвернулся вожатый, показательно демонстрируя конец разговора.

Антон снял с пальцев кольца и скинув украшения с характерным звоном на тумбочку, залез под одеяло. Молча продолжая раскладывать вещи по полкам, Влад больше не поворачивался на соседа. Тишина была неловкой и била по ушам до тех пор, пока Кузнецов не заснул с мыслями о прожитом дне. Тихий стук в дверь заставил Никифоровского выглянуть из-за шкафа.

– Владик, привет! Сколько лет, сколько зим?! – Счастливая Суркова набросилась на друга, но тут же вспомнив, что он не любит обниматься – успокоилась и отошла от него.

– Рад тебя видеть, Окси!

– Пойдете с нами играть? – Спросила она.

Он кивнул на спящего Антона, лежащего под одеялом и отмахнувшись тем, что ему еще нужно разложить свои вещи, проводил девушку к друзьям. Сон не шел, мыслей было много. Но больше всего голову занимали воспоминания того, как в этом лагере он столкнулся с невзаимной любовью и интригами, будучи еще подростком. Повторять этот опыт не хотелось. Поэтому договорившись с самим собой ни в кого не влюбляться, не влюблять, по возможности, и не горевать по детям, которые забудут тебя через два месяца, все-таки заснул.

Надоедливая мелодия будильника громким звуком раздалась по маленькой комнате. Влад разлепил один глаз, затем второй и приподнялся на локтях, дотянувшись до источника шума. Выключив трель, он оглянулся по сторонам. В кровати напротив мирно продолжал спать Кузнецов. Его ресницы изредка дергались, а грудная клетка в спокойном темпе вздымалась вверх. Времени на сборы было немного. Никифоровский встал с постели и босиком зашел в уборную, настраиваясь на утренний ритуал. Время до выхода поджимало, Кузнецов все еще спал, поэтому решив его разбудить, он наклонился над кроватью. Едва прикоснувшись к оголенному плечу, обладатель чуткого сна подскочил, испугав его.

– Ты чего так пугаешь? – С отдышкой спросил Антон.

– А ты? Я думал, ты спишь! – Влад отошел к зеркалу, чтобы ровнее уложить волосы, слегка приглаживая их пальцами. – До зарядки двадцать минут, еще детей надо разбудить. – После этих слов Никифоровский вышел из комнаты, оставив студента наедине с мыслями.

Антон подоспел к отряду, когда сонные дети уже разминались на улице под детскую задорную песню. Глаза ослепляла не только солнечная погода, но и слишком широкая улыбка Владика, который для семи утра был чересчур счастлив.

– С облачка на облачко перелетать! Все вместе!