Два шага до аншлага

Татосов наливает ей рюмку.

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: За любовь! (Выпивает). Прелесть какая! (Уходит).

ИННА (появляясь с очередным блюдом): Кто это приходил?

ТАТОСОВ: Из домоуправления… Можно попробовать кусочек?

ИННА: Хватит. Гриша уже наелась. (Уносит блюдо в другую комнату).

Звонок. Радостный лай. Входят Анна Львовна и Даранян, на голове у него – большая кепка).

ТАТОСОВ: А поворотись-ка, сынку! (Обнимает его). Теперь вы поняли, что подлеца пощёчиной не возьмёшь!

АННА ЛЬВОВНА: Посмотри, что от него осталось!

ДАРАНЯН: Там не курорт. (Здоровается с Пахомом и появившейся Инной. Замечает букеты цветов). Что сегодня за праздник?

ТАТОСОВ: Анькин день рождения.

ДАРАНЯН: Но ведь он был в прошлом месяце.

ТАТОСОВ: Она его перенесла до вашего возвращения.

АННА ЛЬВОНА (заглянув в соседнюю комнату): Ай, да Инночка!

ПАХОМ: Знаете, какая она хозяйка!

АННА ЛЬВОВНА (заметив береты на головах Пахома и Татосова): А что означает эта униформа?

ТАТОСОВ: Последний крик моды. В каньоне за ними очередь, как в старые добрые времена!

АННА ЛЬВОВНА: Да! Знаете, кто нас провожал?.. Старшина Пушкин.

ДАРАНЯН: Он получил первую премию. Там сегодня праздник, все полицейские переписывают ваши стихи!..

На протяжении разговора, всё время взглядом ищет кого-то.

ПАХОМ (заметив это): Барбарис сейчас придёт.

ДАРАНЯН (безразлично): А меня это не интересует. (Татосову).

Пушкин от жюри конкурса получил приз – электрический самовар, а от начальника райотдела – старинный полицейский свисток. Самовар он оставил себе, а свисток передал вам, как соавтору.

Протягивает Татосову свисток.

ТАТОСОВ: Ну, теперь Анька у меня запляшет!

Свистит. Вслед за свистком раздаётся звонок и лай.

ПАХОМ: Барбарис!

Идёт открывать. Возвращается с Барбарисом. На голове у Барбариса такой же берет, как у Татосова и Пахома.

АННА ЛЬВОВНА: Я вижу, вы тоже проходили мимо каньона.

Барбарис и Даранян делают шаг навстречу друг другу, но, вспомнив о ссоре, останавливаются и отворачиваются друг от друга.

ПАХОМ (Барбарису): Докладывай.

БАРБАРИС: Всё в порядке. Не скажу, что это было легко, к ней записывалась толпа народа: она только три дня, как снова начала консультировать. Но я записан первым – пришлось назначить свидание регистраторше. Так что с минуты на минуту Глебова будет здесь.

ДАРАНЯН (резко): Кто будет?

ТАТОСОВ: Глебова. Мы хотим, чтоб она посидела с нами за столом. Барбарис сделал вызов.

ДАРАНЯН: Зачем он это сделал!?

БАРБАРИС (Пахому): Передай ему, что иначе он с ней ещё год не познакомится.

ПАХОМ: Он говорит, что иначе ты с ней ещё год не познакомишься.

ДАРАНЯН: Но зачем именно сегодня?!. Ведь я… Как я ей покажусь?.. (Срывает с головы кепку – он острижен наголо).

БАРБАРИС: Передай ему, что сейчас так модно.

Снимает берет – под ним наголо остриженная голова.

ПАХОМ: Он говорит, что сейчас так модно.

Снимает свой берет – он тоже острижен наголо.

АННА ЛЬВОВНА (подойдя к Татосову): А-ну, и ты сними.

ТАТОСОВ: Мне холодно.

Она сама снимает с него берет – он тоже острижен наголо.

АННА ЛЬВОВНА: Старый дурак!.. Ты же похож на беглого каторжника… (Обводит глазом все стриженные головы). Банда скинхедов!

ТАТОСОВ: Попрошу без выражений! (Свистит).

В передней звонок и лай.

АННА ЛЬВОВНА: Она!

Пахом и Барбарис бросаются открывать. Через секунду с криками деланного ужаса бегут обратно. Вслед за ними появляется Июнькин. Ни на кого не обращая внимания, он направляется к Татосову.

ИЮНЬКИН: Я пришёл принести вам свои публичные извинения.

ТАТОСОВ: Я и не думал на вас обижаться.

ИЮНЬКИН: Меня не интересует, что вы обо мне думаете. Меня интересует, что я о себе думаю. А то, что я думаю о себе, меня не украшает.

ТАТОСОВ: Хорошо. Я согласен вас выслушать.