Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами Том I. До и После

Но командовал боем Наполеон, посчитавший, что резерва не понадобится, так как противники должны испугаться ночной французской атаки и сдаться. Или хотя бы отойти с дороги. Но это были русские, а не пруссаки. Первая попытка смять их с ходу не удалась. Опытный генерал неслучайных людей брал, да и сам грамотно организовал оборону и лично возглавлял ее, появляясь в самых опасных местах. Первую волну атакующих подпустили поближе и картечью, и штыковой атакой егерей отбросили. Через полчаса последовала новая атака – почти удачная, французы подошли вплотную к русской батарее левого крыла и только в ходе отчаянной рукопашной опять были отброшены. Не буду давать подробного описания боя – скажу только, что русские успевали грамотно перестраиваться, перебрасывая артиллерию. После третьей, самой страшной, по центру, воспользовались темнотой и отошли организованно к Чарново, спасая себя от артиллерийского обстрела. Четвертая атака была проверочная – для уточнения новой позиции отряда. Но за ней сразу пошла пятая, самая опасная. Опять дошло до рукопашной, и только использование последнего резерва – гусар – смогло помочь с огромным трудом отбиться и на этот раз. Французы затихли, так и не поняв, что представляет из себя этот стоящий насмерть отряд.

Зато их командир граф Остерман-Толстой прекрасно понимал, что если утром Наполеон поймет реальную ситуацию, то разозлится и точно их уничтожит. Поэтому в 4 часа утра приказал организованно отступить к Насельску, где стояли войска генерала Багговута.

Героически выдержавшие такой ожесточенный ночной бой, его воины, не преследуемые противником, так и сделали. Редкая вещь, но по оценкам обеих воюющих сторон, потери были примерно равны, где-то под 1000 чел. с каждой стороны. Кроме стойкости и храбрости русских, французы отметили и умелое руководство боем их командира.

К его несомненной заслуге (кроме задержки французских войск) следует добавить и смелость в принятии стратегических решений. Сообразив, куда так рвется Наполеон, он рискнул и в обход субординации своим приказом отправил корпус Багговута, который встретил там, где и ожидал, на оборону переправы у Пултуска. И в результате тот успел и подойти к ней вовремя, и подготовиться к обороне, сохранив переправу для русских, что и позволило потом Беннигсену отбить атаку корпуса Ланна.

Такое начало Наполеону совсем не понравилось, разбаловала его Пруссия. Там в конце похода, после капитуляции генерала Гогенлоэ, стоило только вдали мелькнуть французской форме – и целые крепости сдавались без боя. А тут горстка солдат в чистом поле, и насмерть стоят.

План уничтожения русской армии по частям не сработал, как и попытка окружения Пултуска. 50-тысячная армия под руководством самого Наполеона не смогла поддержать Ланна, так как была остановлена 20-тысячным отрядом генералов Голицына и Дохтурова у Голымина (15 км севернее Пултуска). Французы впоследствии стойкость обороны отмечали, но причину своей неудачи объяснили непогодой. Действительно, долго дожди шли (типичное явление для этого времени года), которые все дороги размыли, да так, что вся их артиллерия, главный козырь Наполеона, застряла в грязи и до поля боя в Голымине не доехала. А потом вообще еще и метель началась, которую большинство французских солдат до этого никогда не видели. Правда, как написал потом Беннигсен, именно она помешала и ему тоже, а то бы он начал преследовать отошедшие части Ланна (а при двойном перевесе сил можно было бы и попробовать, но для этого был нужен смелый в решениях Суворов, а не педантичный и осторожный Беннигсен). В итоге французы решили отойти за Вислу на отдых и зимние квартиры, а русские армии беспрепятственно ушли за Нарев. Беннигсен стал себя именовать победителем Наполеона, хотя последнего и близко у Пултуска не было: не добрался, заявив, что здесь «грязь – это пятая стихия». 2 января он был уже в Варшаве, и на двадцать дней наступило некоторое затишье, скорее всего, плохая погода к нему вынудила.

Ожесточенные и кровавые сражения под Голымином и Пултуском, по мнению наших историков, не выявили победителей. Мнение Наполеона можно не цитировать, он везде и всегда мог только побеждать. В иностранной исторической литературе ситуацию оценивают следующим образом: «24, 25 и 26 значительные сражения шли с переменным успехом. Более всего французы потерпели под Пултуском».

Непогода, по моему мнению, спасла и нашу армию от выполнения непродуманных приказов графа Каменского. Чем руководствовался Александр I, вернувший его из опалы и бросивший прямо в пекло действующей армии, было никому не понятно. Если сделал это только ради общественного мнения, то просто продемонстрировал свою слабость.