Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами. Том II. Моя наполеониада

Редкий пройдоха, тот и в 1807 г. умудрился дать понять своим русским коллегам по составлению текста Тильзитского договора, что такая мягкость его условий – тоже лично его заслуга. Уж, наверно, Александр I (на всякий случай) не поскупился и в этот раз.

Наполеону до определенного времени было наплевать на моральные качества князя, которые тот и не думал скрывать (ему приписывают следующий анекдот про себя: «Некто предложил мне 50 тыс., пообещав никому про эту взятку не говорить. Дайте 100, – сказал я. – И рассказывайте, кому хотите»).

Бонапарт его даже ценил: «Это человек интриг, человек большой безнравственности, но большого ума и, конечно, самый способный из всех министров, которых я имел». Но излишняя самоуверенность уже начала губить Наполеона. Он и подумать тогда не мог, что «самый способный» его министр готовится сдать его противникам. Не мог допустить даже мысли, что найдется кто-то, способный переиграть его. И ошибся еще раз (первый был в оценке искренности Александра). А наш Император, клявшийся Наполеону в любви и вечной дружбе, охотно согласился на предлагаемые Талейраном шпионские услуги и после окончания конгресса начал получать через графа Нессельроде тайные депеши от «Анны Ивановны» (под таким псевдонимом приходили они в русское посольство в Париже). Правда, и его «Анна Ивановна» впоследствии тоже не раз дурачил и продавал – но такая уж у него была натура! Но как я и обещал, все, что было после Тильзита, оставим в покое и будем надеяться на то продолжение альтернативной истории, которое я вынес в заголовок.

Ситуация вокруг Неаполя

А теперь предлагаю рассмотреть еще одну политическую ситуацию – на самом конце итальянского сапога. Великобритания была единственной страной, которая не подписала мирный договор по окончании первой антифранцузской войны. Причина была понятна – не захотели отдавать захваченные французские и голландские колонии. И чтобы ей ручки политически не выкрутили, срочно начала сколачивать Вторую коалицию. Надо отметить их мастерство – это мероприятие было связано с огромными дипломатическими трудностями, не говоря уже о финансовых затратах. Такая непрочная коалиционная структура41 получилась, которую было необходимо побыстрее впихнуть в войну и все пути к отступлению ее участникам отрезать, а там уже – как пойдет. А то чуть расслабишься – и разбегутся, как тараканы, по сторонам.

Вот я и хочу обратить ваше внимание на действия англичан в Неаполе, где им опять потребовалась помощь Талейрана. Ситуация была не самая сложная и особо ничего не определяющая, но очень показательная.

То, что там всем рулила королева Мария Каролина Австрийская, с их точки зрения было прекрасно. Она яро ненавидела французских республиканцев (и было за что – они ее родную сестру, французскую королеву Марию-Антуанетту отправили на гильотину). Но открыто выступить против них не решалась, ужасно боялась Наполеона. Он уже побывал в этих краях после победы над Первой коалицией, пообщался с ней тет-а-тет, ясно дав понять, что еще один шаг в сторону Англии – и их государство легко может исчезнуть с политической карты Италии. И она сломалась и подписала все, что Наполеон от нее хотел – союзный договор, запрещающий английским судам появляться в королевских портах.

Тогда все европейские монархии ее осудили за такую соглашательскую политику, а самая жесткая критика последовала от понтифика из соседнего Рима. Но в начале 1798 г., уже после заключения мирного договора, генерал Бертье практически без сопротивления оккупировал папскую область и на ее месте основал Римскую республику, ставшую фактически протекторатом Франции. Папа от греха подальше сбежал во Флоренцию (потом его и там достали), а совсем перепуганная Мария Каролина получила французские республиканские войска прямо на границе своего королевства. «Следующей будет моя очередь, – решила она. – И никакой договор с Наполеоном меня не спасет».

После чего от безысходности и метнулась к тем, кто смог бы их королевство в этой ситуации защитить. Выбор-то был небольшой – на суше противостоять французам могли только австрийские войска и английские деньги, на море – английский флот. Обратилась тайно к родственникам в Вену, но бояться продолжала, а вдруг слухи о ее попытках нарушения договора дойдут до Наполеона, а тогда он точно исполнит свое обещание.