Два спутника планеты Ксюша

– Ксюха, а чего именно ты боишься? – вдруг спросил я. И не то чтобы мне мысль пришла, а как-то само собой получилось, брякнул, не успев подумать.

– Понимаешь… Он меня ждет, каждый день! Если я уеду, он будет думать, что я его бросила! Что предала… – последние слова она произнесла совсем тихо, как будто с трудом.

– Угу… – Я представил нашего Филю, который сидит и ждет за дверью. А если бы мы все уехали? И он долго бы сидел так? Что бы он чувствовал?

– Что же делать? – она подняла на меня глаза. Мне вдруг так отчаянно захотелось ее поцеловать! Я даже испугался. Отшатнулся. А в горле как будто шарик заколотился.

– А ты с ним поговори! – выпалил я, и шарик исчез.

– Ты что, с ума сошел? Ты издеваешься? Или что? – Я увидел, как заалели ее щеки, будто на лицо брызнули красной краской. Она резко отвернулась.

– Ксюха! Подожди! Не кипятись. Просто поговори. Если он умный, он все поймет. И будет ждать тебя. А хочешь, я к нему каждый день ездить буду? И мы с ним вместе будем ждать!

Она снова повернулась ко мне. Прошептала:

– Хочу.

Больше мы за всю дорогу не произнесли ни слова. Но это было не тягостное молчание, а какое-то… хорошее. Как будто мы продолжали разговаривать, но в тишине.

Только когда мы дошли до ее дома, я нарушил молчание и предложил:

– Давай завтра после конюшни к математику в больницу зайдем? Узнаем, как он там.

Ксюха посмотрела немного удивленно. Потом лицо ее просветлело.

– Давай!

Поэтому у нас большой план на сегодня – сначала навещаем Ники, потом Вячеслава Анатольевича.

Я посмотрел на Ксюху, и она, почувствовав мой взгляд, обернулась и улыбнулась мне краешком губ. Тут же в мою сторону повернулась и Алиска. Посмотрела внимательно, как будто с ног до головы холодом заморозила. И тут! Я опять все понял! Она думала, что все эти дни я смотрел на нее, поэтому вчера сама ко мне подошла. Эх, как бы объяснить ей теперь. Вот это задачка потрудней многих.

Глава 17 Волшебство во сне и в жизни

Сегодня вечером мы зашли в больницу к математику. Илья откуда-то узнал адрес, и то, что у Вячеслава Анатольевича нет никого из родных.

Когда мы вошли в палату, он полулежал на кушетке и читал книгу. Рядом на тумбочке стоял закрытый ноутбук. Мне показалось, что математик похудел и еще меньше стал ростом. Лицо какое-то осунувшееся, бледное. Увидев нас, он страшно обрадовался. Приподнялся, Илье руку пожал.

– Добрый, добрый вечер, спаситель! Располагайтесь, ребята, – я еле поняла его слова, он двигал губами так медленно, как будто у него язык не ворочался. Он показал мне на стул у кровати. Илья остался стоять. Мы принесли математику апельсины и яблоки, и я неловко протянула пакет.

– О-лич-но, ви-та-мин-чи-ки, – он вел себя совсем не как в школе, не как учитель, а по-домашнему, как будто мы его родственники. Они тут же с Ильей завели какой-то математический разговор, как будто вчера закончили и вот продолжают. Я подумала, как, наверное, грустно, когда ты один на свете. И еще, интересно, почему он Илью спасителем называет?

Когда мы прощались, Вячик как-то особенно посмотрел на Илью, и сказал:

– Бабушке привет! И спасибо за книги.

Какая-то мысль промелькнула у меня в голове, но тут же исчезла.

Дома я прошмыгнула к себе. Не хотела разговаривать с родителями. Только краем уха услышала, как они что-то тихо обсуждают на кухне.

– Кто умеет дружить, умеет и любить, – задумчиво говорила мама.

– Так, получается шесть тысяч километров, за километр берут один и семь евро, итого… – бормотал папа. Что-то считал, как обычно.

Я легла в постель и взяла телефон.

– Спокойной ночи! – сообщение и смайлик от Ильи. Я улыбнулась и принялась пересматривать видео нас с Ники, которые Илья вчера и сегодня наснимал.

А в голову лезли воспоминания, как мы шли с ним из больницы, и он вдруг взял меня за руку и отпустил, только когда мы к дому подошли. А у него рука такая… надежная и большая. И теплая. А потом… когда уже стояли у подъезда… он вдруг снял очки, наклонился ко мне, и я увидела его глаза, близко-близко. И я как в замедленной съемке видела, что его губы приближаются к моему лицу, и когда они коснулись моих губ, я закрыла глаза. Я думала, у меня сердце разорвется. Оно подпрыгнуло куда-то в уши, и я временно оглохла. Помню только сладость на губах… а всю грудь залило горячим…

– Юша… – в дверь тихонько поскреблись. Я вскочила.

– Ты что, Уля? Не спишь? Надо скорей спать! Мама узнает, ата-та, наругает Улю! – Я подхватила сестренку на ручки, чтобы отнести в ее спальню. Но она вырывалась, и бормотала: – Пать буа, казку, казку.

На ее малышовом языке это означало, что спать она не хочет, а хочет, чтобы я ей сказку рассказала. Мы забрались в мою постель. Уля прижалась ко мне, обняла пухлой мягкой ручкой.

– Казку.

– Жила-была принцесса. У нее был красивый крылатый конь, и каждый день она летала на нем по небу. Однажды пошел дождь, и крылья у коня намокли и он приземлился в другой стране. Как же принцессе вернуться домой? Вдруг она видит – подъезжает к ней принц, и тоже на крылатом коне. Ты спишь?