Два сына одного отца

— Это сестра моя рыжая, Беркутов. Что, понравилась?

— Ну…

— Не нукай! Лялька всех задевает. И знаешь чем? Мужики, когда ее видят в первый раз, впадают в ступор. Пока разберутся, кто перед ними: то ли уродина конопатая, то ли огненная красавица, глядь, а та уже развернулась и ушла. Ее муж, Сашка Соколов, рассказывал, как с ней познакомился. Друг позвал его с собой за компанию на встречу с девушкой, ею была Лялька. А она прихватила с собой подругу, кстати, красавицу. Сашка, когда увидел пассию своего дружка, аж не мог скрыть удивления, что ж такого тот в ней нашел. А через пять минут сам «пропал». Потом месяц или два около нее круги нарезал, подойти боялся. Кстати, Ляльке он тогда тоже не понравился: говорит, вертелся, как шило в одно место вставили. А Сашка так внимание ее привлечь пытался! Она потом заметила, как он рядом с институтом бродил. Только виду не подала, ждала, когда Сашка наглости наберется и подойдет. Вот такая Лялька. Только жизнь у нее — не позавидуешь. Когда-нибудь, Беркутов, мы все тебе расскажем о нашей семье. «Сага о Печенкиных» называется. Наследство, золото, интриги, убийства. И вполне счастливый конец.

— А кто есть Печенкины? Это твоя девичья фамилия?

— Нет, это фамилия пяти сестер… Не торопись, Беркутов, все узнаешь. У нас любят семейными преданиями несчастных новичков грузить. Еще пощады запросишь! Лялька сейчас сказала, что скоро Макс Эйтель приедет, вот тогда…

— А кто у нас Эйтель Макс?

— Беркутов, не спрашивай! Так нечестно. Вот все соберемся!..

— И много вас… всех?

— Много, достаточно много, чтобы не запомнить каждого с первого раза! — Галина рассмеялась. Она представила их последний семейный сход у них на даче два года назад. Вспомнила, как сколачивали лавки, чтобы было где сидеть, как нанизывали на шампуры мясо, замаринованное в двух пятилитровых кастрюлях, как она, выйдя на крыльцо и обозрев всю толпу приехавших, ужаснулась: хватит ли ее пирожков и деревенского хлеба на всю эту ораву…

— Эй, я здесь. Конечно, пока еще не член вашего клана, но живой и требую внимания любимой женщины. — Беркутов потянул Галину на себя.

— Беркутов, пощади, я и так устала! — взмолилась Галина, пытаясь оторваться от его губ.

— Я тебя что, работать заставляю? — хмыкнул тот, опять пытаясь поцеловать.

— Ну подожди. Скажи, ты сестре своей звонил?

— Да. Она съездит в этот лагерь сама, не волнуйся. Вот чувствую, прилетит скоро. И как догадалась, что я в больнице? Я ж выкручивался, как мог! А она мне: «Все ты врешь, у тебя что-то случилось». Вот и пойми вас, каким местом вы обо всем догадываетесь?!

— Ляля говорит, что у любой женщины открыт прямой канал общения с космосом.

— А у нас?

— А у вас на этом месте крышка, Беркутов!

Звонок мобильного заставил Галину резко встать с кровати раненого.

— Да, Ляля, уже бегу. Маринка проснулась! — Галина торопливо чмокнула Беркутова куда-то рядом с носом и выбежала из палаты.

Беркутов еще долго лежал, рассматривая кипенно-белый потолок, и с лица его не сходила глупо-блаженная улыбка.

Глава 40