Два сына одного отца

Роговцев в нерешительности топтался на пороге. Ох, как он не любил больницы! Будучи человеком здоровым, испытывал некую благоговейную оторопь при виде лежащих на койках людей. Не пугался он только в полевом госпитале: причиной, по которой там оказывались люди, была война. А здесь? Кто наказал человека тяжкой болезнью? И что такое нужно было совершить в жизни, чтобы вот так, будучи нестарым, здравомыслящим мужиком, оказаться неподвижным пленником больничной койки?

Дубенко открыл глаза и в упор уставился на Антонину.

— Явилась? Могла б еще подождать, зачем так торопилась? — Сарказм в его голосе обрадовал Антонину: ждал…

— И вам доброго дня, Иван Иванович! Вижу, как всегда, полны сил и здоровой злости. Это хорошо.

— Опять издеваешься? Чего веселишься, не видишь — как лежал бревном, так и лежу.

— Вы хотите слишком быстрых результатов, я говорила — вам придется набраться терпения. А сейчас познакомьтесь — Матвей Роговцев, журналист. Он к вам по делу, — и Антонина вышла.

Дубенко настороженно смотрел на синюю папку в руках Роговцева. Такие папочки лежали в сейфе его служебного кабинета.

— Иван Иванович, постарайтесь меня выслушать, не перебивая. Я не буду ходить вокруг темы, скажу сразу — в папке копии известных вам документов.

— Как они к вам попали? Стрельцов, гаденыш, продал, так?!

— Я позже вам все объясню. Вы сами понимаете, насколько взрывная здесь информация. И сколько людей могут пострадать из-за этих документов. Вы тоже не вполне в безопасности.

— Это угрозы, шантаж? Вы что, пришли бабок на мне подзаработать?

«Как же трудно с такими людьми! Хам и жмот. Но ведь в конечном итоге, устраивая Лильку к нему, я и рассчитывал, что получу интересные факты. Просто я недооценил его возможностей!» — Роговцев поморщился.

— Я бы мог вообще не приходить к вам, если б не были задеты интересы генерала Трофимова.

— Он в курсе?

— Пока нет. Для начала я решил поговорить с вами. Давайте вместе думать, что делать дальше. Ну, уберете вы его с должности, вам легче станет?

— Да я и не собирался.

— А зачем вам эти материалы? Как вы хотели их использовать?

— Да никак. Лежали б себе и лежали.

Роговцев в недоумении посмотрел на Дубенко. «Какую игру он затеял? Я должен поверить в его благородство? Нет, увольте. Наслышан о его делах, что называется, из первых уст. Хлынова он растоптал, не задумываясь. И деньги за то получил. А Игорь чуть не единственным честным чиновником был в мэрии. Сломал его Дубенко, банальным шантажом сломал! И что теперь, раскаялся? От такого дождешься! Ладно, подыграем ему», — решил он.

— Тогда вы согласны уничтожить эти документы?

— Да делайте вы с ними что хотите! И с остальными тоже. — Иван посмотрел куда-то поверх головы Роговцева. Еще пару дней назад он так боялся, что найдут эти бумажки! Клял Стрельцова последними словами… Вдруг одна мысль заставила его похолодеть. Если б он не вернулся в свой кабинет, то сейф открыли бы в присутствии Трофимова. И что тогда? А то, что тот никогда не простил бы ему, Дубенко, собранный на него компромат. Да и на других тоже. На его друга мэра, например. Как и сколько его племянник берет. Или на его же друга, первого зама Прошкина. Любовь его единственного сына к спортивным тачкам дороговато папе обходится. Так что получается — ситуация ему на руку. Стрельцов, передав бумаги Роговцеву, отвел проблемы от себя, да и от него тоже. Он теперь должен ему еще за это благодарность вынести. А Роговцев порядочный мужик, Дубенко много о нем слышал. С ним можно договориться.

— Кстати, вы точно уверены, что фильм с Трофимовым на диске не постановка?

— Точно. Это заснял ваш американский коллега. Случайно, через дыру в сарае.

— Я так и подумал. А как он к вам попал?

— Я диск просто перекупил. Ответьте же и на мой вопрос — вам передал документы Стрельцов?

— Нет, Иван Иванович, моя дочь.

— Кто?!

— Лиля Топильская.

— Секретарша, что ли? Она ваша дочь?

Роговцев рассмеялся, до того комично выглядел Дубенко: глаза в пол-лица и откровенное желание от души выругаться.

— Да, Иван Иванович, моя дочь. Так что благодарить будете ее. Я думаю, вам незачем объяснять — за что?

Дубенко еще никак не мог оправиться от удивления. Эта девчонка, как ему думалось, совсем не большого ума, которой он откровенно хамил, не заботясь о вежливости, дочь журналиста Роговцева? А сейф?

— Как она открыла сейф?

Роговцев ему все рассказал. Не задумываясь, зачем это делает, просто доверяя своей интуиции. Значит, нужно Дубенко знать правду. Была тут еще и отцовская гордость, и желание показать Дубенко, что он недооценил помощницу.

— Да, не ожидал я от нее такой прыти.

— Просто вам удобнее думать, что женщины не так умны, как мы.

«Точно. Именно удобно. Если думать иначе, то придется играть с ними на равных. А какой нормальный мужик на это согласится?» — подумал он. Но вслух произнес другое:

— Хорошо. Думаю, Трофимову незачем знать, что такой диск существует. Так? Остается Стрельцов. Вы уверены, что он не будет болтать?

— Не будет, он слишком напуган. Видели б вы, как он открещивался от этих документов!

— Хорошо. А ваша дочь?