Два сына одного отца

Никита сидел, отведя взгляд в сторону. Только сейчас он до конца осознал, во что вляпался по собственной дурости. Выходит, что и не взрослый он вовсе. Щенок еще. Сколько из-за него хлопот! Заработал, блин, баксы! Он вспомнил, как орал на него Макс, отчитывая за глупость. За то, что о матери не подумал и о Маринке. За то, что он старший мужик в доме, а повел себя, как ребенок. И как Эльза и Светлана Ивановна успокаивали разбушевавшегося толстяка. Он тогда испугался, что его, такого худого и обессиленного, Макс просто убьет ненароком, так резво тот размахивал руками перед его носом. Но обошлось. А потом его откармливали и ставили системы. И только после этого решились привезти домой.

Беркутов смотрел на Галину и чуть не плакал от жалости к ней. «Ну, все! Хватит на ее голову хрени всякой. Больше ни один волосок не поседеет, ни одна слезинка не прольется. Уволю всех на фиг, кто ее тронет! С этого света уволю, без выходного пособия! Прямиком на тот!» — злился он, осознавая свое сиюминутное бессилие.

— Так! Все причитания вокруг заблудшей души моего племянника отменяются! Мужики занимаются мясом, мы, тетки, накрываем на стол, — распорядилась Ляля. — Галь, где коробки с посудой? Беркутов, куда ты их уже сховал?

— В доме они, в комнате. Мы их еще вчера привезли, — Галина перелезла через лавку и поцеловала сидящего сына в макушку.

— Иди, Кит, помоги коробки таскать.

Никита посмотрел на мать снизу вверх и встал. Только Галина успела заметить его на мгновение набухшие слезами глаза.

«У меня замечательные дети. У меня есть любимый мужчина. И еще вся эта толпа. Они все у меня есть!» — Галина, наконец, облегченно вздохнула и посмотрела на Светлану. Та с понимающей улыбкой покачала головой. «Точно, у тебя теперь есть все», — словно говорила она.

Глава 57

Сквозь открытую форточку донесся звук подъехавшего к их подъезду автомобиля. Галина высвободилась из цепких объятий мужа:

— Давай прощаться!

Беркутов нехотя от нее оторвался. Им предстояло первое расставание. Пусть на сутки, на двое, но он этому сопротивлялся, как мог. Иван уговорил-таки его поехать к отцу. «Ты только посмотришь на него. Это надо тебе, Егор, тебе, а не ему», — твердил он при каждой встрече. И Беркутов сдался. Он всю жизнь, с того самого дня, как ему сказали, что его усыновили, не хотел ничего знать о своих кровных родителях. Так проще. Гнал от себя простое человеческое любопытство. Гнал от себя мысль, что все-таки обязан им физической жизнью. Свое сиротство он не успел осознать, как Иван, и не хотел себя лишать покоя только потому, что какие-то люди не захотели стать его матерью и отцом.

И вот они едут. Надо отдать должное брату — убеждать тот умел…

Очень быстро сдружились их жены. Уже при первой встрече, забыв про мужей, заговорили о чем-то своем, никак их, мужиков, не касающемся. А потом и вовсе стали встречаться без них, разъезжая по гостям. Однажды Беркутов даже обиделся, узнав, что его Галина, Тоня, Ляля и Дарья собрались вчетвером в баньку: девичник у них, видите ли, по поводу… А по какому поводу, так и не сказали! Иван только смеялся, наблюдая, как он весь вечер дергается. Даже пиво в горло не лезло! Слава богу, вернулись дамочки до полуночи, правда, пьяненькие слегка, но довольные. Тут и раскололись: его жена, оказывается, положительный отзыв на свою книжку получила из редакции. А ему — ни гугу! Опять обида…

Иногда становилось страшно, что так хорошо. Знал ведь, так бывает, но то у других! А тут у него. Тьфу-тьфу, не сглазить, — истово плевал он через левое плечо. И хорошо — продолжалось…

Галина подала ему небольшую спортивную сумку.

— Здравствуй, Иван! — она протянула руку Дубенко. — А Егор уже готов.

— Счас, только тапки переобую. Вань, подожди меня в машине, а?

— Нет уж! Забирай его прямо здесь, или вы сегодня никуда не уедете, — Галина потянула развернувшегося было к двери Ивана за рукав рубашки.

Беркутов печально посмотрел на нее и произнес:

— Веди себя прилично, дорогая! Помни о муже! — он поднял указательный палец вверх.

— Ты мне еще пояс верности надень! — не удержалась от подколки Галина.

Иван с улыбкой наблюдал за ними. Только что в коридоре их с Антониной жилища разыгралась похожая сцена.

— Егор, я тебе новость принес, — сказал Иван, садясь на водительское сиденье.

— Хорошую?

— Тебе решать… Я нашел твою мать. Ты погоди, не пыли, послушай, — Иван остановил готового начать возмущаться брата. — Ее уже давно нет в живых. Она умерла через год, как тебя родила. Ее имя Вера. Вера Карловна Гнедич. Балерина. Я нашел главврача первого роддома, где она рожала. Та ее хорошо знала. То, что у нее рак, выяснилось поздно, на большом сроке. Ей предлагали прервать беременность. Но она решила рожать. Единственное, что она попросила — найти тебе хороших родителей, так как прекрасно понимала, что не сможет тебя вырастить — не успеет! Тебя должна была усыновить другая семья, не Беркутовы, но те в последний момент отказались. Так ты попал в дом малютки.