Два урока о животном и человеке

Например, Пифагор считал, что человеческая душа, душа животного и душа растения по природе тождественны. И именно тело с присущими ему функциями обуславливает различия между жизнью души, воплотившейся в человеческом теле, жизнью души, воплощённой в растении, и души, населяющей тело животного. Из этой первичной доктрины о тождественности душ и их природной общности проистекает учение о метемпсихозе, то есть вера в переселение душ. Метемпсихоз — древнее учение, предполагающее, что душа — живое начало, не связанное с индивидуальными особенностями того или иного существа. Душа животного может одушевить человеческое тело, переродиться в нём, а душа, которая перешла в человеческое тело, вполне способна после этой человеческой жизни вернуться к существованию в растительной или животной форме^{1}. Диоген Лаэртский^{2} цитирует ироничное, по мнению некоторых комментаторов, высказывание Пифагора, который однажды на улице увидел каких-то людей, жестоко избивающих собаку, щенка. Тогда Пифагор подошёл к живодерам и сказал: «Прекратите, это же мой покойный друг, душа которого переселилась в зверя». Спустя столетия Диоген Лаэртский, судя по всему, усматривает в словах Пифагора иронию. Однако есть в этой легенде нечто, заслуживающее внимания: ведь если Пифагор и мог произнести такие слова, то лишь потому, что в народе существовала вера в метемпсихоз, и, быть может, он умышленно воспользовался народными поверьями, чтобы остановить истязание животного. Так или иначе, эта история свидетельствует о вере в переселение душ вере отчасти первобытной, возникшей в период зарождения западной цивилизации, из чего можно сделать вывод, что душа не считалась в полной мере индивидуальной реальностью. Душа временно индивидуализирована в определённой форме существования, но прежде она знала иные формы, и, возможно, ей ещё предстоит познать новые.

Нельзя недооценивать эвристическую значимость подобного учения или верования, поскольку в этом веровании даёт о себе знать потенциальная непрерывность жизни, реальность чего-то гораздо большего, чем индивид. Когда человек умирает, его тело разлагается, но что-то от него всё же остается. Кстати, эту идею вечности, бессмертия души позже позаимствует спиритуалистическое учение христианства, внеся крайне важную поправку, а именно концепцию индивидуальности, личности души. Души бессмертны, но они предназначены, так сказать, лишь для однократной, преходящей жизни. После этого их судьба не меняется. Напротив, в первоначальной теории греков одно какое-то существование не способно раз и навсегда решить участь души. Вслед за первым существованием душа может познать новые, она будто снова оживает, перевоплощается, заново начинает существовать в разных формах, переходит от одного биологического вида к другому. Вероятно, на этом и основывается вера во всевозможные метаморфозы. Метаморфозы — это изменения формы живого существа, которого боги или иные силы превращают в нечто иное, намеренно наложив на него заклятие или же заколдовав по ошибке. Допустим, человек может стать птицей, морским чудищем или рекой; плачущая безутешная женщина может превратиться в родник или в дерево. Всё это метаморфозы, то есть, по сути, видовые изменения, затрагивающие индивидуальность и вместе с тем предполагающие наличие некоего начала — прежде всего жизненного, но также и в определённой мере сознательного, которое сохраняется, в то время как морфологическая индивидуальность претерпевает изменения. Ранее я говорил, что эта первобытная вера в метемпсихоз и в возможность метаморфозы (изменения формы существования при сохранении жизненного начала), вероятно, послужила основой для возникновения учений о непрерывности жизни и об изменении видов.

Кстати, чуть позже в идеях Платона мы также увидим своеобразный трансформизм, однако у него это скорее трансформизм наоборот, регрессивный трансформизм, ставший первой известной нам трансформистской доктриной в западной мысли.

Анаксагор

В философии досократиков, по крайней мере у авторов, живших до Платона, мы обнаруживаем заметное влияние Анаксагора^{3}, который утверждал, что души по природе тождественны, но между ними существуют, так сказать, различия в количестве — в количестве интеллекта, разума (nous): у растений nous не такой яркий, не такой сложный и не такой мощный, как у животных, а у животных nous в свою очередь не такой яркий, сложный и мощный, как у человека. И различия между существами заключаются не в их свойствах, а в количественных показателях, в объёме умственных способностей, разума.

Сократ