Читаем Два века о любви полностью

Прошу: почаще меня проси

о чём-нибудь. Всё равно о чём:

открыть, найти, достать, принести,

подать руку, подставить плечо,

зажечь, наполнить, налить попить,

убить негодяя, родить дочь…

Прошу – проси, помоги забыть,

что я ничем не могу помочь.

«Одиночество – это болезнь…»

Одиночество – это болезнь,

передающаяся половым путём.

Я не лезу, и ты не лезь.

Лучше просто побудем вдвоём,

поболтаем о том о сём,

ни о том ни о сём помолчим

и обнимемся, и поймём:

одинокий неизлечим.

«Любовь – картошка…»

Любовь – картошка,

печёная,

только что извлечённая

из золы, и ты

перебрасываешь

её

с ладони на ладонь,

боясь обжечься

больше,

чем уронить.

«Когда у чёрного ручья…»

Когда у чёрного ручья

прилягу истлевать,

слетится вороньё вранья

глаза мои клевать

и за каких-нибудь полдня

с лица сотрёт черты…

Кто сможет опознать меня?

Создатель. Мама. Ты.

«Лаская тебя, ласкаю тех, кого ты ласкал…»

Лаская тебя, ласкаю тех, кого ты ласкал.

Целуя тебя, целую тех, кого ты любил.

Возлюбленный, почему ты так долго меня искал?

Единственный, почему ты так часто меня находил?

У них неразвиты груди и дальнозорки соски,

они ничего не умеют – ни ласкать, ни стареть,

даже толком присниться… Господи, помоги

полюбить любимых тобою, забытых тобой пожалеть!

«Блаженная, блажная…»

Блаженная, блажная,

взахлёб, без задних ног

любовь. Ещё штрафная?

Уже на посошок?

Станислав Минаков, Харьков

«Все происходит именно тогда…»

Все происходит именно тогда

Когда не происходит ничего

Из глаз бежит веселая вода

И горний свет ложится на чело

И счастье обнимает – как беда

И с этим не поделать ничего

Слабеющие губы шепчут «да»

Молчи не говори мне ничего

Не ведать и не видеть ничего

К щеке живой далекая щека

На миг приникла будто на века

Чего ж еще? Не надо ничего

Превыше – быть не может ничего

Для каждого попавшего сюда

Свет с Темью разделяет лишь слюда

И больше между ними – ничего

Ты плачешь? Успокойся, ничего,

Нет разницы меж «ныне» и «всегда»

Все будет непременно и тогда

Когда уже не будет ничего

«Не думай ни о чем…»

Не думай ни о чем —

Что будет, то и будет.

Кто свыше наречен,

Того – и снег разбудит,

Возьмет из забытья,

Где горе горевало,

Из черного провала —

В ладони бытия.

Горючим первачом

Февральский холод пьется.

Не думай ни о чем.

Откуда что берется —

Земных ответов нет.

Дарован, безначален,

Сочится вещий свет

Из неземных венчален.

Какого лада ждать

В хоромах снегопада?

Смеяться ли? Рыдать?

А мне – и то услада,

Что гладишь по щеке

Озябшею ладонью

На клятом сквозняке

Судьбу мою долдонью.

Исход – не изречен.

А снегопад – бездонен.

Не думай ни о чем.

Не отводи ладони.

Из Песни песней

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия

Похожие книги