Читаем Два веса, две мерки (Due pesi due misure) полностью

Два веса, две мерки (Due pesi due misure)

Дино Буццати , Карло Бернари , Карло Мандзони , Луиджи Малерба , Лючо Мастронарди

— Ну, не надо так, — говорит она, — не надо. И вообще, скажи, зачем ты упорно покупаешь билеты на самолет, если это каждый раз доставляет тебе столько страданий? В конце концов, можно поехать и поездом, будешь в Турине на два часа позже, зато без волнений!

Я сам знаю, что можно. Но мне не позволяют этого стоическая жилка в моем характере, его патетико-депрессивный компонент, делающий меня счастливым оттого, что я несчастен, ну и, конечно, сознание, что авиабилеты возврату не подлежат.

«Если самолет разобьется, ты разобьешься вместе с ним, старина», — героически внушаю я себе, и в ушах у меня уже звучит траурный марш Темкина.

Когда я приезжаю в аэропорт, в моем распоряжении есть еще добрых полчаса сверх тех тридцати минут, которые нужно иметь в запасе при полетах на внутренних линиях. За эти полчаса я оформляю страховой полис на сто миллионов лир, который действителен на полет в оба конца и за который с меня берут семь тысяч лир. Срочным заказным письмом отправляю квитанцию на свой домашний адрес, а сам, несколько приободрившись, направляюсь в зал ожидания. Я присутствую при отправлении самолетов на Катанию, Милан, Кальяри, Бари, Палермо, Альгеро. У меня остается еще так много времени, что я едва не опаздываю на свой туринский рейс. Когда самолет отрывается от земли, меня разбирает смех, и я ловлю себя на мысли: «А что, если он действительно рухнет?» Сто миллионов лир против каких-то семи тысяч. Самая крупная сделка в моей жизни! Уладив материальную сторону дела, приступаю к обдумыванию проблемы оповещения. Если моей смерти на земле печать, скорее всего, уделит минимум внимания, то гибель в авиационной катастрофе автоматически придаст вес моему имени.

«РАЗБИЛСЯ САМОЛЕТ С 75 ПАССАЖИРАМИ НА БОРТУ.

В ЧИСЛЕ ЖЕРТВ АНТОНИО АМУРРИ».

Посмотрим, кто тут в самолете… Я внимательно вглядываюсь в лица пассажиров. Из мира искусства — никого. Может, на мое счастье, какой-нибудь крупный инженер с Севера возвращается на свое предприятие? Ладно, тогда скажем так:

«РАЗБИЛСЯ САМОЛЕТ С 75 ПАССАЖИРАМИ НА БОРТУ.

В ЧИСЛЕ ЖЕРТВ ИНЖ. АНАКЛЕТО ДЕ БЕРНАРДОНИ ИЗ ОБЪЕДИНЕНИЯ „СТАЛЬ И ПРОКАТ“

И АНТОНИО АМУРРИ».

Но чего-то, по-моему, в этом заголовке не хватает. Наверняка они там добавят:

«…И АНТОНИО АМУРРИ С РАДИО-ТЕЛЕВИДЕНИЯ».

Совсем как какой-нибудь Даниэле Пьомби!

Нет, на таких условиях разбиваться не подобает. Мне становится тоскливо.

Но тут, к счастью, появляется стюардесса и отвлекает меня от мрачных мыслей. Выпив стакан апельсинового сока и съев бутерброд, я прибываю в Турин.

Из гостиницы сразу же звоню домой.

— Я слушаю, папа, — говорит Валентина, которая уже обо всем успела забыть. — Ты откуда?

— Не из рая, моя милая. Из Турина. Мы не разбились. Успокой маму.

— А мамы нет дома. Она ушла с Биче и Паоло обедать в ресторан. Думаю, что к ужину она не вернется, потому что они договаривались с Джанни и Альбой…