Два веса, две мерки [Due pesi due misure]

— Валентина, просыпайся, Роберта, проснись… Франко, а ну-ка вставай с постели. Дети, уже пять минут восьмого! Валентина, ты что, опять заснула? Роберта, вставай же! Франко, ты выйдешь когда-нибудь оттуда? Сейчас же отправляйся под душ. Валентина, одевайся! Роберта, ты почистила зубы? Франко, вчера вечером ты надел Валентинины скобки для исправления зубов, Роберта надела твои, а Валентина — Робертины! Какие деньги на это дело тратим, а зубы у всех растут вкривь и вкось. Еще хуже, чем раньше! Ну, Валентина же! Десять минут восьмого. Я иду готовить завтрак! Дети, кофе на столе, вы усядетесь наконец? Роберта, ты сегодня причесывалась? Пойди и скажи Валентине: если она сейчас же не встанет, то будет иметь дело со мной! Анко, ты ы-ы уш? Черт побери, из-за вас я чуть рогаликом не подавилась. Я сказала: Франко, ты принял душ? Вытри пол, несчастье мое! Роберта, ты почему плачешь? Валентина, ну-ка иди сюда, дай ей свою желтую юбку, пусть наденет. Слишком длинная? Тем хуже для нее. Франко, нет, ты наденешь брюки, в которых был вчера. Ну и что же, что грязные! Когда ты поймешь наконец: мы не миллионеры, чтобы менять тебе брюки каждый день! Уашу земини попому о са уэ арнаа. Я сказала: рубашку перемени, потому что она уже грязная. Валентина, ты что? Все еще спишь? Роберта, я хотела бы знать, почему ты плачешь? Франко, дай ей, пожалуйста, свой коричневый свитер, а то я ее сегодня, кажется, убью! Валентина, встанешь ты наконец или нет? Увэ папнацать пут вофмого. Господи, чуть не подавилась из-за вас бутербродом! Я говорю, уже четверть восьмого. В общем, вы идете пить кофе или нет? Все уже остыло! Роберта, я тебе сделала тосты, а тебе, Франко, разогрела рогалики. Валентина, ты уже встала? Франко, пойди посмотри, что делает Валентина, и скажи ей, что она могла бы удостоить меня ответом. Обета, ты се эо патешь? Ну вот, по вашей милости я кофе пролила. Я говорю: Роберта, ты все еще плачешь? Валентина, дай ей свои зеленые гольфы, и покончим с этим. Франко, почему ты не надел пуловер? По такому холоду ты намерен ходить в одной рубашке, расстегнутой чуть не до пупа? С ума спятил! Аэиааа! Валентинааа! А, ты уже здесь. Могла бы и поздороваться! Иди промой хоть глаза. Роберта, если ты не перестанешь там реветь, я сейчас приду и выдеру тебя! Ну что опять?! Франко, дай ты ей свое синее пальто, а то она пойдет жаловаться отцу, и тогда всем достанется. Ванеина ококо офтыо! Фу ты, какие тосты горячие. Валентина, молоко остыло! Уже половина восьмого. Автобус уйдет! Роберта! Теперь-то почему ты плачешь? Но портфель ты должна была приготовить вчера вечером! Валентина, ешь скорее. Как это — не хочется? Прекрасный кофе! Да ты даже поджаренную булочку с маслом и джемом не ела. Франко, не говори, что ты уже сыт: выпил только глоток кофе, а к рогаликам даже не притронулся! Роберта, как не стыдно! Запихнула в свой портфель три рогалика, два тоста и всю пастилу из вазочки!

Обетта не ааваивай ф ионым том! Я говорю: Роберта, не разговаривай с полным ртом. Франко, пальто! Валентина, ты забыла учебники! Роберта, у тебя живот заболит от такого количества какао. Господи, Роберта, посмотри, как ты одета! Желтая юбка, коричневый свитер, зеленые гольфы и синее пальто! Ужасно! Франко, ты где? Вы опаздываете на автобус. Без двадцати восемь… Роберта, ты опять плачешь или просто подавилась бутербродом? Валентина, дай ей свое зеленое пальто, может, она перестанет реветь. Франко, ты так и не причесался. Валентина, ты тоже лохматая. Роберта, иди причешись… Уфф, ушли наконец. Нет, вы полюбуйтесь, что за дети. Все кофе осталось. Ладно, допью сама… Что такое? Почему вы вернулись? Я же говорила, что автобус дожидаться не будет. Будите скорее отца, пусть быстренько оденется и отвезет всех в школу на машине! С ума от вас сойдешь! Надо выпить хоть полстаканчика чая, а то я сегодня что-то совсем закрутилась… — И так далее.

СТАТИСТИКА

Перевод Э. Двин.

Статистика — это такая точная наука, которая, взяв, к примеру, двадцать человек одноглазых и десять нормальных, делает заключение, что в среднем на каждого из двадцати приходится по полтора глаза. По-моему, это несправедливо: я считаю, что нельзя лишать половины глаза тех, кому было хорошо с двумя целыми, и отдавать эти половинки другим, которые не знают, куда их приспособить. Впрочем, не знают, что делать с оставшейся половинкой и бывшие владельцы двух целых глаз. В общем, получается какое-то бессмысленное растранжиривание органов зрения.