Два выстрела в небо

Перед глазами снова горела осень девяносто девятого. Влад с детства искренне не любил поезда. Не видел он в них ничего умиротворяющего и увлекательного. Чего ему, мелкому пацану, там делать? Днём взрослые ведут свои занудные разговоры, ночью вечный храп попутчиков. Сплошная тоска. И в этой скукоте плюхать два дня до Москвы. А дома друзья, ещё теплая погода. Да и у Димона из первого подъезда днюха. Влад привёл все аргументы, какие только смог. Даже школу, которую никак нельзя пропускать. Лишь бы мать с отцом оставили его дома. Он сумел их убедить. Родители без него уехали в Москву. А через пару дней по телевизору показали, как дом, где жили их родственники ночью взорвали террористы. Влад хорошо запомнил тот день. Он без отрыва смотрел в телевизор. Ему всё казалось, что вот-вот найдут, кто это сделал. А родителей… Их обязательно должны отыскать в завалах и спасти. Потому что… как они там?.. Как он без них?

Влад бездумно нащупал в кармане джинсовки сигареты и зажигалку. Закурил. Дымить на кладбище такое себе дело, но родители его уж как-нибудь простят. Простили же, когда увидели, как они с Димоном смолили за домом украденную из отцовской пачки сигаретку. Да и не самый большой его грех. За ним пострашнее водились. Тянулись чёрным шлейфом из неприветливой Чечни, из пыльной и жаркой Сирии. Влад выдохнул дым в начинающие густеть сумерки. Недавнее прошлое всегда вспоминалось спокойнее. Оно тоже было окрашено и в боль поражений, и в горечь утрат, но в нём не было столько злости. Столько лютой ненависти, как когда Влад сразу после школы ушёл в военкомат, а через полгода уехал по контракту в Чечню. Дядя Коля, муж маминой сестры, тоже хотел уехать. Сразу после трагедии — уйти из тогдашней милиции и пойти на службу. Но ему жена быстро сказала, что дома он нужнее. И так работёнка не из лёгких, там теперь ещё и двойная ответственность — и своего растить надо, и чужого, осиротевшего.

Над головой пролетела крупная чёрная птица. Влад посмотрел наверх. Похоже на ворона, только откуда они здесь, в черте города? Он затушил сигарету об ограду, окурок затолкал в пачку. Всё как обычно — пришёл, помолчал, разворошил былое. Влад со вздохом встал на ноги. Голова вдруг слегка закружилась — словно ему снова одиннадцать лет, и он по глупости выкурил целую сигарету.

“Вла-ад”, — то ли в сознании, то ли где-то рядом прозвучал еле слышный, похожий на женский голос.

“По-о-омнишь? По-о-о-мнишь”.

Влад вздрогнул и огляделся по сторонам. В ответ рассмеялись, и его прошибло холодом от хренового предчувствия.

“Ты убил моих детей. Ты убил своё дитя и его мать. Но теперь ты мой”.

Он застыл на месте. Сжал руки в кулаки. Взглядом по-прежнему высматривал кого-то, но видел только пустые могилы, окутанные подступающим сумраком.

“Я дала тебе шанс, но ты выбрал другое, и по-прежнему должен мне”.

— Да иди ты нахер, — процедил сквозь зубы Влад. — Какой ещё шанс?

Его жгло злой досадой. Он был уверен, что всё — разделался с детишками. Спасся. А после долбаных оборотней так и вовсе завязал с нечистью. Пока она сама к нему не вернулась.

“В лесу. Источник. Мой дар. Но ты выбрал другое”.

— Нахер иди! — зло выкрикнул Влад. — Я тебе ничего не должен, слышишь? Ни-че-го.

“Ты добровольно пролил свою кровь и этим отдал себя самого. Ты принял мой дар, но использовал его ради другого”.

Влад зло рассмеялся.

— Охуенно. Круче, чем мелкий шрифт в договоре. Отдал кровь — подписался на какую-то дичь. Не отдал — умер. Шанс спастись — это источник, но к нему, сука, инструкции нет.

На несколько мгновений повисла тишина. Влад по-прежнему ощущал чужое присутствие. Как на войне — когда нутром чуешь, что сейчас прилетит или что недалеко засел невидимый враг. Только там он был из плоти и крови. И умирал. А здесь… Здесь его тащило в бездну неизвестности.

“Я дам тебе ещё один шанс”, — снова прозвучал голос.

Между могил земля пошла трещинами. Влад отшатнулся и тут же упёрся в ограду. Из провала забил источник — такой же как в лесу. От него пришло чувство покоя и умиротворения, но в этот раз они ощущались чужими, навязанными. Вода снова искрилась и блестела как под ярким полуденным солнцем.

— Хочешь сказать, ты просто дашь мне избавиться от тебя? — недоверчиво спросил Влад.

“Назови своё желание заново”.

— Вот это аттракцион неслыханной щедрости… А со старым что? Галя, отмена?

“Все вернётся как было до твоих слов”.

Влад помрачнел. То есть Данька опять станет инвалидом. Он невольно вспомнил его на видео Кати — радостного и по-настоящему счастливого. И какой он мразью будет, если отправит пацана обратно в коляску? Может, если бы ещё в лесу он знал, что это способ избавить себя от проблем, он бы подумал, кого выбрать: свою шкуру или здоровье чужого ребёнка. Но сейчас… Нет. Да и где уверенность, что эта лесная мразота снова его не обманет? Влад искренне хотел в третий раз послать её нахер, но промолчал. Мало ли — истолкует его слова как желание, и всё похерит.

— Я хочу, чтобы Данька был здоров, — чётко проговаривая слова, произнёс он.