Два выстрела во втором антракте

— Да, признаюсь, такие люди есть! Есть сановники, которым ненавистна сама идея каких-либо преобразований, которые желают сохранить все в неприкосновенности, и прежде всего — сохранить свою власть! И первым я назвал бы здесь начальника императорской канцелярии Мосолова.

— Но разве начальник канцелярии императора — человек влиятельный? — удивился Угрюмов. — Что он может?

— Как видно, вы не слишком искушены в тонкостях нашей высшей политики, — заметил хозяин кабинета. — Это в каких-нибудь европейских или американских республиках степень влияния чиновника определяется должностью, которую он занимает. А у нас она определяется прежде всего близостью к особе самодержца. Человек может занимать должность совершенно незаметную или даже вовсе никакой не занимать, но если государь к нему прислушивается, такой человек может многое. Да что далеко ходить — весьма влиятельным человеком при дворе является такая личность, как градоначальник Ялты! И все лишь потому, что вблизи этого города, в Ореанде, находится резиденция царской семьи и Его Величество там регулярно отдыхает. И наоборот: человек может занимать высокий пост — скажем, главы правительства — и при этом иметь очень мало влияния. Так что я бы ни в коем случае не стал сбрасывать со счетов такого человека, как начальник канцелярии.

— Хорошо, а каких еще недоброжелателей Петра Аркадьевича вы могли бы назвать? — спросил Угрюмов.

— Кого еще? — хозяин кабинета задумался. — Ну, например, начальника дворцовой охраны генерала Спиридовича, флаг-капитана, адмирала Константина Нилова, коменданта Зимнего дворца господина Воейкова. Или его тестя, министра двора барона Фредерикса…

— Фредерикса? — воскликнул следователь Зверев. — Но ведь именно с ним беседовал Столыпин в тот момент, когда убийца начал в него стрелять! Именно барон вызвал премьера из ложи к оркестровой яме! Может быть, это было сделано намеренно? Возможно, барон действовал заодно с убийцей?

— Это все надо проверить, — остановил его статский советник. — А то мы далеко зайдем в наших предположениях. Скажите, Александр Васильевич, вы назвали всех врагов Столыпина?

— Нет, далеко не всех, — отвечал Кривошеин. — Сюда можно включить престарелого генерала Богдановича, обер-гофмаршала графа Бенкендорфа… Да мало ли кого! Весь двор, практически без исключений, был настроен против Петра Аркадьевича! Мы с ним работали, можно сказать, во враждебном окружении! Придворные считали нас опасными бунтарями, которые покушаются на основы российской государственности. Они не хотели допускать никаких изменений, никаких!

— Благодарю вас, Александр Васильевич, вы нам очень помогли, — сказал статский советник, поднимаясь. — Не смеем вас больше задерживать. У меня на прощание остался только один вопрос. Скажите, а за себя вы не боитесь? Ведь если Столыпина убили не революционеры, а придворные, и если они хотят остановить всякие реформы, то они могут постараться устранить и вас…

— Я об этом как-то не думал… — признался Кривошеин. — Хотя теперь, после нашего разговора, я вижу, что такая опасность есть. Что ж, могу ответить так: на все воля Божья. Таиться, прекращать работу я не собираюсь. Буду продолжать готовить проекты, начатые нами вместе с Петром Аркадьевичем. Другое дело, будет ли у этих проектов будущее…

— Восхищен вашим мужеством, — сказал статский советник.

Глава 14

— Ну, все наговорились? — спросил Всеволод Романов, оглядев собравшихся. — Тогда перейдем к делу.

В комнате установилась тишина, все устремили взгляды на руководителя организации. На срочно объявленное собрание (оно проходило на квартире Романовых) из восьми оставшихся членов пришли шестеро. Двое отсутствовали по уважительным причинам: оба работали в вечернюю смену. Кроме пришедших были еще сам Романов, его жена Настя и приезжий Ваня Полушкин.

— Дело у меня вот какое, — продолжил свое выступление руководитель. — Все последние месяцы мы сидели тихо, думали только о сохранении нашей боевой партийной ячейки. Но после того, как киевские товарищи казнили палача Столыпина, я думаю, ситуация изменилась. Нам не с руки больше сидеть в углу! Эта казнь кровавого сатрапа — сигнал для всех революционеров. Мы не должны остаться в стороне. Я предлагаю подготовить и осуществить казнь примерно такого же масштаба. Мы могли бы казнить, например, преемника Столыпина, нового министра внутренних дел Макарова или начальника дворцовой охраны Спиридовича, а может, и самого Николая Кровавого. В этом нам поможет приехавший вчера из Киева товарищ Ваня. Он хотя и молодой, но опыт борьбы уже есть. А если потребуется, из Киева, из тамошней организации, еще людей пришлют. Вот такое предложение. Прошу по нему высказываться.