Два жениха и один под кроватью

Но отступать без потерь для гордости было уже поздно — нас заметили. Точнее, заметили только братца, замахали ему руками, закричали призывно, задвигались в поисках тёплого местечка за праздничным столом, стали требовать от хозяев дополнительный стул (не стулья!), и только после того, как Бред обратил внимание своих боевых товарищей на то, что он пришёл сюда не один и не затем, мужского внимания удостоилась и моя скромная персона.

Вздохнув, я отбросила капюшон, и в наступившей после этого тишине мы все услышали, как где-то наверху, в жилых комнатах обиженно плачет младенец, родившийся в конце лета внук трактирщика.

Пространство между нами медленно, неумолимо, угрожая погрести нас под собой, заполняло чувство неловкости. Воздух стал густым от напряжения, в воздухе запахло пригоревшим луком… И тут на ноги вскочил здоровяк Винчель и с нотками фальшивой радости в голосе завопил:

— Нурэ Алларэй!

Мы с братом переглянулись.

— Наставница! — уточнил боевик, давя из себя шальную, уже не вполне трезвую улыбку. — Какая приятная встреча! А мы тут…

Смущённо крякнул, подбирая подходящие случаю слова, и неуверенно закончил:

— К завтрашнему семинару готовимся?

Я насмешливо шевельнула бровью. Этот жест я ещё в детстве подсмотрела у папеньки, а потом много долгих месяцев тренировала его на Бреде. Братец уверял, что у меня получается лучше.

— Вы у меня спрашиваете или ставите в известность?

Винчель замялся и покосился на товарищей, которые не спешили на выручку. Спас ситуацию подавальщик, бесстрашно и самоотверженно метнувшийся между нами.

— Господа наставники, — огулом записав нас обоих в преподавательский состав, он заглядывал по очереди в глаза, но на брата смотрел заискивающе, а на меня отчего-то с опаской. — Буквально только что освободился один из наших кабинетов. Там тихо и, уверяю вас, всё невероятно прилично! Никто не помешает вам спокойно отобедать за тихой беседой… Даже те студенты, что с вчера в общем зале изволят готовиться к семинару.

— С вечера? — переспросила я, и кто-то за боевым столом моих новых студентов отчётливо и громко выругался. — Как с вечера? У них же сегодня танцы… И это…

Подавальщик слегка позеленел и, тряхнув лысиной, перебил:

— Прошу следовать за мной.

— Мотылёк, не спи — замёрзнешь, — коварно согласился с ним мой братец и уволок меня вглубь общего зала, где, отгороженные друг от друга зачарованными ширмами, находились частные кабинеты. И уже там, помогая мне снять плащ, проворчал:

— Ну, ты, сестрёнка, зверь. Не знал, что ты так умеешь… Чего взъелась-то на них. Ну, празднуют что-то… Будто мы с тобой никогда не…

— Мы с тобой занятия никогда не прогуливали, — напомнила я.

— Хотя нам этого частенько хотелось.

— И тем не менее. Все свои глупости, все до единой шалости мы совершали в свободное от учёбы время. Их император ведь сюда не за этим прислал. Пьянствовать и веселиться ночь напролёт, полагаю, они умеют на уверенное «безупречно».

— Давай не будем ссориться из-за ерунды, — миролюбиво предложил Бред. — Поверь моему опыту, взрослому мужчине демонски сложно вернуться за ученическую парту. Чувство собственной значимости так сильно жмёт на орган, которого ты лишена в силу своей природы, что временами хочется нажраться до зелёных соплей, махнуть на всё рукой и удрать куда-нибудь в горы.

И торопливо добавил:

— Не обращай внимания. С нурэ Тайлором просто встретился, про Марка вспомнили. Накатило…

Марк, сын наставника, учился с нами лишь один год. Наш первый — его последний. Я очень плохо его помнила, а вот Бред служил с ним в одном отделении. Долго. Пока тот не погиб года за полтора до конца войны…

Прижала пальцы к губам и отвела взгляд. До меня только сейчас дошло, насколько тяжело приходится теперь старику. Он ведь многих из них учил. Мерфи Айерти, Кифа Кигана… Теперь они тут, а Марк…

— Солнц… — Я почувствовала себя такой злой и бессердечной, что в глазах защипало. — Думаешь, на них тоже… накатило?

— Думаю. Думаю, что у Лира Падрэйга день рождения. Если мне, конечно, не изменяет память.

Вот же…

— Ой, только не сверкай глазами. Я не один из твоих студентов…

— Знаешь что?

— Знаю, — кивнул этот манипулятор, взяв в руки едальный лист. — Грязные методы, но зато ты смогла взглянуть на проблему под другим углом. Тэк-с… Что у них тут из горячего?

Я молча рассматривала непокорный вихор на белобрысой макушке. От неосмотрительного шага меня останавливала лишь возможная реакция нашей матушки. Вряд ли она обрадуется, если один её ребёнок случайно уронит табурет на голову второго.

— Если бы я любила тебя хотя бы чуточку меньше, то давно бы уже прибила.

— Повезло мне! — расплылся Бред в довольной ухмылке, поднимая взгляд. — А вот моим товарищам по окопу — нет. Ты их завтра загрызёшь и покусаешь, мой хищный Мотылёк, договорились? А сегодня просто побудь со мной. Возьмём вина или пива?

— Вина, — буркнула я, раздумывая о причинно-следственных связях.