Читаем Два злобных изма: пинкертонизм и анархизм полностью

Я играл преступника из Техаса, чтобы получить информацию о личностях и местонахождении нужных нам людей. Меня не должны были узнать, и я не должен был прикасаться к добыче.

В феврале я купил бронко в Грейт-Фолсе (Монтана) и проскакал двести пятьдесят миль по бедленду в Маленькие Скалистые горы сквозь разъярённую метель.

Теперь меня звали Ч. Л. Картер, и я жил в деревне Ландаски. Именно здесь много лет назад знаменитый Харви Логан, он же Кид Карри, убил своего первого человека – старика Пайка Ландаски, в честь которого был назван этот городок. Кид Карри владел половиной ранчо в четырёх милях от Ландаски, где паслись пятьсот чистокровных лошадей. Его партнёром был Джим Т., который был преступником в те дни, когда знаменитый Сэм Басс со своей бандой ограбил в Небраске поезд «Юнион Пасифик», захватив шестьдесят тысяч долларов золотом. Всех членов банды Сэма Басса убили или поймали, сбежал только один юнец по имени Дэд Джексон. Я узнал, что Джим Т. – это не кто иной, как Дэд Джексон.

Умело обращаясь с лассо и помогая Джиму Т. клеймить жеребят, я снискал расположение его и подружки Лоуни Карри. Скоро они начали мне доверять и делиться со мной некоторыми тайнами.

Вскоре Национальное детективное агентство Пинкертона отправило своих людей в Додсон (Миссури), что возле Канзас-Сити, и окружило дом миссис Ли – матери Боба Ли, он же Боб Карри. Когда Лоуни Карри пытался спастись, его застрелили в голову. Немного позже в Крипл-Крике (Колорадо) схватили Боба Ли, он же Боб Карри, и в Шайенне (Вайоминг) его приговорили к десяти годам заключения за ограбления и использование краденых денег.

Во время моего многомесячного пребывания в Маленьких Скалистых горах я был частым гостем в доме Джима Т., где он учил своего единственного ребёнка, что надо следовать по стопам Харви Логана – человека, в честь которого мальчик был назван Харви Т.

Однажды, уезжая от Джима Т., я запутался в бронко, которые были запряжены в телегу, и чуть не погиб. Это случилось в горах, в пяти милях вокруг не было ни души. Пролежав целый день без сознания на горячем июньском солнце, я сумел доковылять до ранчо Джима Т., где получил помощь.

Ранней осенью я пустился в горы Сьерра-Мадре в Мексике, чтобы выяснить, где находится печально известный Плосконосый Джордж Карри, член банды Кида Карри. Вскоре после этого Плосконосый Джордж Карри был убит, когда пытался спастись от ареста.

Моим следующим трюком была тысячемильная скачка от Гранд-Джанкшена (Колорадо) до Алмы (Нью-Мексико). В Гранд-Джанкшене я купил хорошую верховую лошадь и вьючную лошадь и поехал на юг по следу Кида Карри и Высокого Техасца (Фитцпатрика), который теперь отбывает пятнадцатилетнее заключение.

Я появился в Блю-Маунтинс в южной Юте через день после двух преступников. Они тут же затерялись в диких зарослях у реки Колорадо.

После того, как я провёл некоторое время с бандой преступников у Индиан-Крик, я поехал в мормонский город Монтичелло вместе с преступником по имени Пеглег. От него я получил достоверную информацию о Дикой банде. Недавно он готовил запасы еды для Кида Карри и Высокого Техасца. Они сказали ему, что собираются на юг, где более подходящий климат для их одежды. У меня не было шанса узнать, куда они поехали, поскольку на тысячи миль к югу нет никаких следов поселений.

Из Монтичелло я поехал на юго-восток в Блафф-Сити, оттуда на запад к Денди-Кроссингу на реке Колорадо через стодвадцатимильную необитаемую пустыню. Оттуда на север к Хэнксвиллу и на запад к Сёрквиллу (Юта), где я работал с очаровательной сестрой знаменитого преступника Бутча Кэссиди, мисс Паркер, которая была заместителем начальницы почтового отделения в этой бедной деревушке. Затем я поскакал на юг к Лис-Ферри в Аризоне и через индейские резервации навахо и моки до Алмы (Нью-Мексико), что у границы с Мексикой. Алма (Нью-Мексико) была южным местом встречи Дикой банды, а Дыра-В-Стене в Вайоминге была их северной твердыней. Между этими двумя местами было две тысячи миль дикого скотоводческого края. В определённых местах на дороге были устроены тайные почтовые ящики – щели в скалах, куда вкладывались письма и вырезки из газет, чтобы члены банды могли их прочитать во время путешествия. Так они сообщались друг с другом.

После нескольких месяцев в Алме, где преступник Бутч Кэссиди под вымышленным именем Джим Лоу четыре года содержал салун, я отправился в Палисейд (Колорадо), где познакомился с членом Дикой банды по имени Джим Ф. Мы с ним поскакали в Вайоминг. Тогда я использовал имя Лерой Дэвис.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное