Двадцать и двадцать один. Наивность (СИ)

- Наши товарищи из других регионов ждут от нас, от центра, команды к тотальному наступлению. Мы должны им дать сигнал: седьмого числа в одном из парадных павильонов “Останкино” будет проходить официальное мероприятие. По нашим источникам там будут присутствовать некоторые члены правительства, Государственной Думы – как официальные лица, а значит там будет приличная охрана. Иного пути нет, как нанести удар не открыто, как мы планировали раньше, а закрыто.

- Что вы имеете в виду? – уточнили партийцы.

- Кто-то из наших людей под прикрытием должен проникнуть на это мероприятие заранее, а когда мы начнём бомбить нижние этажи, этот человек проберётся в главную студию и выведет из строя всю работу спутниковых каналов. Когда телевидение и радио по всей стране прекратят свою трансляцию – это и будет сигналом к началу государственного переворота.

Несмотря на гладкий и ровный план Заславского, члены фракции его раскритиковали. Во-первых: как шпион сможет проникнуть на закрытое мероприятие? Во-вторых: какова вероятность того, что этого человека не разоблачат? В-третьих: если под контролем охраны будет вся нижняя территория Останкино, как незаметно начать бомбёжку? В-четвертых: с помощью чего сможет быть отключено подача мощнейших теле сигналов? В-пятых: какова будет ответная реакция властей, если всё получиться?

- Во-первых, – отвечал Заславский. – Это будет тот человек, который меньше всего вызовет на себя подозрения. Во-вторых: это должен быть подготовлено, если не физически, то морально, человек. Знающий психологию и обладать отличной реакцией. В-третьих, со стороны озера наши люди откроют огонь дальним оружием и только потом несколько отрядов будут наступать на общий штурм с иных сторон. В-четвёртых: у Константина, нашего программиста, в разработках есть специальный вирус, который способен вывести из строя такой поток сигналов. И в-пятых: реакция может быть очень разной, и, скорее всего, они попробуют вернуть подачу теле сигналов, направляя оставшиеся силы на Останкино, а в это время мы незамедлительно начинаем штурм Кремля и Дома Правительства.

- Если получится, и у нас под контролем будет “Останкино”, мы сможем выразить правительству импичмент. Вот на что переключится их ответная реакция.

- Хватит делить неубитого медведя! – грубо прервал Вульф. – Никто не станет рисковать собой, не стройте планов!

Нависла тишина. Идея лидера СДСПР разлетелась в щепки. Это должно было быть осознанное и добровольное решение – не лёгкий психологический выбор, подобно тому, когда подписываешь контракт с дьяволом. Улыбнётся удача или нет. И, конечно, это должен быть человек, коему было нечего терять. Личность, обрекающая себя на гордое звание “Жертва революции”. Именно Жертва, с большой буквы. Нужно быть наивным идеалистом, чтобы согласиться на подобное, но зато как красиво: самопожертвование ради Великой цели, страдание и риск во благо перемен и, конечно же, выгравированное имя золотыми буквами на скрижали истории.

О такой судьбе как раз мечтал один из тех, кто находился на собрании. Вернее, одна. Таковыми были стимулирующие причины для Виктории, которая всё больше замыкалась в себе, становясь интровертом, переживающая выворачивающие наизнанку боли под покровами её души. Анонимный тест на медицинском форуме определил у неё пока что только начальную стадию душевного заболевания: звучащие мысли, которые транслировались подобно вечному радиоприёмнику, развивающаяся амбивалентность и несуществующие люди. Разумеется, все эти IT-тесты – ерунда, и девушке следовало бы обратиться к врачу, но разве было ли это возможно при её теперешнем статусе? Невольное возвращение в прошлое, и возможное достижение цели. Синдром Наполеона.

И вот она поднимает руку и высказывает своё желание рискнуть. Неодобрительные взгляды уставлены в её сторону, что девушку ни чуть не тревожит. Дементьева не колеблется: она уверена в себе, а иначе почему именно на её шее “Сердце революции”? Это можно было бы назвать перетягиванием одеяла на свою сторону, но из большинства трусливых и адекватных коллег вряд ли кто-то рискнул собой ради воздушных замков. А с другой стороны напрашивается вопрос: зачем они тогда все здесь собрались?

Благо, что она. Благо, что на это хоть кто-то решился. Ведь некоторые исторические события происходили по причине порой абсурдных и необоснованных решений. Ей же не сказали убивать, что, кстати, тоже служило мотивирующим аргументом. Или решение было действительно неоправданным?

Ввиду того, что Виктория не могла свободно посещать магазины или просто ходить по городу, за всем необходимым для операции оборудованием ходили Анна и Катерина. Дело в том, что на такое мероприятие необходимо было явиться в определённом дресс коде, который полностью соответствовал бы тому типу общества. Выигрыш неразоблачения заключался в том, что это “party” было объявлено маскарадом. Это был ход правительства, дабы разрядить обстановку среди российской элиты. И эсдеки не могли им не воспользоваться.

Это могло быть провокацией, но революционеры умели наносить ответный удар.