Двадцать и двадцать один. Наивность (СИ)

Мужчина свысока смотрит на неё, сощурив глаза: лицо его также скрывает маска, едва освещаемое тусклым светом сиреневого прожектора. Виктория бледнеет, точно мел: она желает вмиг отстраниться назад, чувствуя на себе, что эти странные глаза демона её подавляют, но что-то не позволяет девушке сдвинуться с места. Во взгляде незнакомца она замечает отнюдь не высокомерие, а скорее внимание и пытливый интерес с очевидной целью познания – именно так пылкие юные философы лицезрят содержания трудов Аристотеля, как неизвестный испытывал взглядом Викторию.

Спустя несколько мгновений музыкальный хаос замер, а он, молча подает ей руку. Отступать бедной девушке некуда: отказать – значит привлечь к себе много лишнего внимания, а незнакомец выглядит угрожающим и чересчур подозрительным. Теперь она понимает, для чего все эти годы училась психологии и нейролингвистическому программированию, а самое главное – искусству актёрского мастерства. Для успешного завершения этой миссии ей необходимо применить все навыки в действии: усыпить бдительность анонима, возможно даже очаровать, что при его снежной холодности было, однако маловероятным, и выяснить что-нибудь, что могло касаться её тайных замыслов. Абсолютно аналогичны мысли незнакомца.

Девушка, собравшись с духом, бросает ответный оценивающий взгляд на мужчину и смело протягивает ему свою ручку. В тот самым момент, словно дожидаясь команды, раздались звуки фламенко. Такой поворот событий Виктория ожидает меньше всего, однако, не дав себе растеряться, она делает несколько медленных шагов по кругу, как сходятся соперники на дуэли. Незнакомец проходит следом и внезапно под пламенный аккорд дёргает её за руку, притянув к себе. Девушка, чуть не упав в железные объятья, делает пируэт, увернувшись, и резко отстраняется на расстояние вытянутой руки. Тёмные, подобно космическим метеорам, глаза анонима блестят с ещё большим жаром. Он сладко улыбается, в такт музыке оборачивает вокруг себя и начинает аккуратно приближаться к девушке. Благо лишь тень её лица отражается в изысканных, сиреневых переливах.

- Вас сложно изумить, но возможно, – первое, что произносит он, – хочу лишь сказать, что импровизацией вы владеете недурно.

- Могу задать лишь один вопрос, – томно, нарочито страстно, как она могла, спрашивает Виктория, стараясь только не смотреть ему в глаза – слишком странные, слишком невыносимые, – кого мне благодарить за столь лестный комментарий?

- Никогда! – вдруг шипит он, словно ужаленный, отклонив от себя девушку, на что она делает великолепное па, яростно парируя. Незнакомец вновь притягивает её к себе, и практически касаясь губами её лица, шепчет. – Запомните, никогда не благодарите, кого бы то ни было за высказанный восторг.

По спине её пробегают мурашки. Она чувствует кожей чужое, ледяное, зимнее, мёртвое дыхание. «Главное – не потерять голову, которая должна быть много холоднее этого дыхания», – твердит про себя она. А чертово фиолетовое сияние ослепляет её и его глаза.

- Вы ли будете меня учить? – нагло бросает Виктория, резко повернувшись спиной к незнакомцу, вскидывая руку вверх и медленно проведя ею по волосам и вниз по подбородку. Она его дразнит, сама же боясь до смерти окончания музыкальной партии. Оттого, что понятия не имеет, и подозревает, что только худшее можно ожидать от этой фиолетовой тени, что в холодном мраке так крепко и в то же время нежно держит её за руку.

Он обхватывает её талию, она медленно кладет свои руки на его плечи. И в вихре неистового вальса её уносит за пределы реальности.

- Я видел вас раньше? – спрашивает он. От мужчины пахнет дорогим одеколоном, и этот дерзкий, до опьянения приятный аромат погружает девушку в некий транс.

- Сомневаюсь, – тихо отвечает она наперерез своим чувствам. – Иначе бы я вспомнила.

Всюду мелькает свет, но ей не видно его лица. Наверняка оно было бы таким же очаровательным, как и голос. И этот мелодичный, мягкий тембр кого-то напоминал социалистке. Нет! Неужели это снова её видения? Почему так кружится голова? Почему изнутри в груди возникают ударные, шоковые волны? Почему она видит такую же тень в зеркале?.. Виктория слишком истощена, чтобы противиться инстинкту. Тень ожила: он явился в реальный мир и намерен играть с нею не иллюзорно, а по-настоящему. Мужчина ведёт в этом ритме танго, а она, не отрывая отрешённо взгляда смотрит на него, пытаясь разглядеть хоть какие-то отличительные внешние признаки. Ведь это был точно не олигарх, и не человек из того окружения. А вдруг это плод её воображения, а на самом деле девушка, уже связанная по рукам и ногам, брыкается, сопротивляется, пока её везут в сумасшедший дом.

- Вы верите в судьбу? – с улыбкой спрашивает он, после того, как девушка завершает реверанс. Она оборачивается, не понимая, есть ли этот вопрос – провокация и, тяжело дыша, отвечает:

- Верю, – отвечает она на выдохе. Вновь реверанс и бросок. Он ждал именно этого ответа, а потому, насильно приближая к себе девушку, почки касается лицом её правой щеки.