Двадцать и двадцать один. Наивность (СИ)

- Сделай это, Феликс! – с силой выкрикнул Свердлов вслед, но быстро закашлялся и затих. – Сделай...

Закрыв за собой дверь, пульс Дзержинского выровнялся. Сердце его отныне билось абсолютно спокойно. Он кинул многозначительный взгляд в сторону Троцкого, который стоял поодаль, облокотившись на стену. Он подождал, пока Коба со своими друзьями навестит Свердлова, а затем сам вошёл к больному.

Теперь вокруг Свердлова как назло вертелась его благоверная. В отличие от Дзержинского, у Троцкого была масса вопросов к бывшему товарищу: по какой причине, во сколько, при каких обстоятельствах всё произошло и что сам председатель ВЦИК думает по этому поводу.

- Дорогая, всё в порядке, дай я тет-а-тет поговорю с Лейбой, – Свердлов понял многочисленный взгляд Льва Давидовича.

- И как? Голова императора не помогает? – с иронией спросил нарком, когда супруга Якова удалилась из комнаты.

- Не в том дело, Лёва, – тяжело вздохнул больной. – Каббала так и не найдена. Распутин клялся, что уничтожив всех членов семьи Романовых, мы сможем завладеть этим знанием, но... Я просто чего-то не понимаю.

- Возможно, не все Романовы были убиты, – пожал плечами Троцкий. – Тебя до сих пор всё это волнует? Скажи лучше, как ты себя...

- ...Чувствуешь? Знаешь, мне не дает покоя вопрос, что Ленин уезжает в Петроград. Ты не в курсе куда?

Лев Давидович кивнул головой и ответил, что Владимир Ильич вместе с Крупской отправляются на похороны мужа его сестры – Елизарова, и что Калинин выступает главным организатором похорон.

- Мне плохо, Лёва. Очень, – вдруг перебил его Свердлов и схватил за руку. – Знаешь, мне кажется не просто так те железнодорожники взбунтовались. Что-то послужило для них мотивацией, я уверен...

- Ты бредишь! – вскрикнул Троцкий и шарахнулся в сторону. – Это была случайность!

- Мне кажется, что это мне кара, – сипло продолжил председатель ВЦИК. – Я читал, что орёл – предвестник пришествия Люцифера на землю и его... поражение. Я всегда считал себя им.

- Кем? – недоумевающе спрашивал Бронштейн, сощурив глаза. – Люцифером?.. Помилуй, я – атеист, это бред.

- Нет, не бред! Каббала существует, и Люцифер и Бог тоже существуют! – воскликнул Свердлов не своим голосом. – Прошу тебя, Лёвушка, позаботься о съезде. Не дай новой оппозиции тебя подавить. И резолюции, самое главное про них не забудь... Кресты... Кресты на красном полотнище.

Троцкий был напуган так, словно лицезрел второе пришествие. Зрачки Свердлова расширились, руки затряслись. В приступе бреда он попытался встать с кровати, звать к себе сына, поведать что-то о краже этих самых резолюций.

- Пожалуйста, – вдруг обратился Яков к однопартийцу необыкновенно тихим шепотом. – Я должен сказать... Маше...

- Какой такой Маше?.. Прошу тебя, Яша, ляг обратно, – призывал его Лев, насильно прижимая обратно к постели. Началось кровохаркание. Темная жидкость брызнула на руки, на сюртук. Троцкий был бессилен: в безысходности он даже не знал, как успокоить Свердлова и что сделать. Это был идеальный момент для убийства. Сунуть любую таблетку в горло и летальный исход гарантирован. Однако Льву ничего подобного не пришло в голову. Он не мог убить сам, он не был убийцей и был для того слишком слаб и слишком милосерден.

Бред закончился быстро. Свердлов вновь потерял сознание, а Троцкий, не помня себя, выскочил из его квартиры. Кровь с его пальцев редко капала на пол, оставляя длинный бордовый след.

Открытие съезда состоялось 18:00 При обсуждении Программы РКП(б) раздел “В области военной” не вызвал особых возражений. В нем подчеркивался классовый характер Красной армии; необходимость широкого военного обучения пролетариев и полупролетариев, начиная со школы; классовое сплочение и социалистическое просвещение как основы воспитания в РККА; для чего нужны политические комиссары; возможно, короткий срок казарменной выучки, связь военных формирований с фабриками, заводами, профсоюзами и организациями деревенской бедноты; подготовка командного состава “из среды сознательных рабочих и крестьян”: широкое привлечение военных специалистов для использования и применения оперативного и технического опыта мировой войны; потеря принципиального значения выборности комсостава.

Противники нового курса не выступали, поскольку большинство программных требований совпадало с их взглядами, а по конкретным проблемам бои были впереди.

- Начнем, естественно, с основного вопроса полемики – о привлечении военных специалистов в РККА, – так начиналась речь о военных делах.

В прежних тезисах Льва Давидовича были названы “большим недоразумением” попытки поднять этот вопрос “до уровня принципиальных разногласий”, а в тезисах Сокольникова, выступавшего вместо Троцкого, подчеркивалась необходимость “продолжать привлечение военных специалистов на командные и административные должности”, но держать их под неослабным политическим контролем, устраняя “политически и технически непригодных”. Эту точку зрения поддержали делегаты А.С.Александров, А.И.Окулов, Абрамов, В.М.Мулин, Р.Я.Левин, И.Л.Дзевялтовский. Наиболее обстоятельными были доводы Окулова: