Двадцать лет до рассвета (СИ)

Время наконец свершиться восстанию. Призывая людей встать под солнечный стяг с тремя звездами, он зовет их не как солдат и не как мятежников — но как пилигримов, исполняющих божественную волю. И если даже суждено им замарать кровью этот стяг — да будет так; кровь на нем обратится светом.

Вайдвен поворачивается к безмолвно глядящему в толпу Хатторту Бреттлу. Лицо того едва ли не белее снега. Взором Эотаса Вайдвен видит его страх: страх о жертвах, что повлечет за собой приказ пророка, страх о божественном гневе, способном стирать государства с лица земли.

— В твоих силах предотвратить это, — говорит Вайдвен. — Возвращайся к грейву Алдвину. Скажи ему, что Редсерас получит свободу любой ценой. В интересах Аэдира и самого грейва передать власть без сопротивления.

Хатторт колеблется, но страх оказывается сильнее. Он коротко кланяется и уходит; толпа по жесту Вайдвена расступается, позволяя ему пройти.

Вайдвен снова глядит на своих людей. Эотас ясно видит их души: души непримечательных ремесленников и прославленных паладинов из рыцарских родов, души безродных преступников и души аристократов, души, давно приютившие тьму, и души, до последнего гнавшие ее прочь. И Эотас видит в них надежду. В каждой из этих душ разгорается крохотный огонек света, в ком яркий, в ком едва тлеющий, но горят, горят поющие искры — и всего одно нежное дуновение ветра превратит их в негасимое пламя.

Вайдвен слепнет на мгновение, когда Эотас выпускает его из себя, снова разделяя их надвое. Но все так же ясно пылает солнечная корона, и все так же тепло у него в груди, и все так же хранят в себе свет людские души — пусть даже он больше не видит их.

Стоили того тридцать плетей? безмолвно спрашивает Эотас, гордо и горячо сияя лучистым огоньком где-то внутри. Вайдвен вдруг вспоминает, что совсем не чувствует боли, и тянется рукой за спину — но на месте страшных ран чувствует только гладкую кожу. Точно. Эотас ведь бог перерождения…

— Стоили, — говорит Вайдвен, — но ты заканчивай с этими своими искуплениями, дружище. Так ведь никаких плетей не напасешься.

Огонек смешливо мерцает в ответ. Вайдвен улыбается и задумчиво щурится на белые снежные хлопья, укрывающие помост с обломками цепей невесомым пухом. Он ведь теперь, получается, официально признанный государственный изменник и руководитель восстания.

Похоже, в ближайшее время у него будет ужасно много дел.

Комментарий к Глава 9. Восстание

[1] bias unit - нейрон смещения, используемый в нейронных сетях для достижения большей гибкости и лучшей генерализации. Здесь термин употреблен не совсем в прямом смысле, но концепцию можно считать похожей

[2] “синтаксический сахар” - синтаксические возможности в языке программирования, не влияющие на работу программы и вводимые в язык ради удобства человека

========== Глава 10. Переворот ==========

Хватает четырех дней.

Мятежи вспыхивают по всей стране, от крошечных деревень до крупных городов. Столица сплошь залита огнем; столько огня не принесли ей даже Зимние сумерки. Горят не дома — горят свечи. Ночью в городе светло, как днем. Амлайд Морай, один из выступивших против губернатора эрлов, говорит, что не видел ничего подобного за всю свою жизнь — а эрл Морай видел не меньше трети всей истории Редсераса, недаром уже седой.

Люди грейва пытаются остановить мятежников, пытаются удержать под контролем районы города, но огни неуклонно движутся, заливая улицы светом. И кровью. Но света всё равно больше. Аэдир не был готов к восстанию в отдаленной колонии, не был готов к нему грейв Алдвин, и тех, кого он успел собрать для обороны столицы, недостаточно, чтобы остановить мятеж.

Морай и другие говорят — Вайдвену стоит держаться позади, он фермер, а не воин; незачем лишний раз дразнить Привратника. И лучше бы ему не сиять так ярко, пока на поле боя есть хоть один вражеский лучник. Вайдвен и рад бы с ним согласиться, но он несет в себе свет Эотаса, свет, который и так слишком долго был сокрыт от людей. Они больше не будут прятаться. И если эотасово пламя поможет избежать хоть одной лишней смерти — как Вайдвен может отступить из первых рядов?

Когда впервые солдат эрла Морая не оказывается рядом, чтобы защитить своего пророка, Вайдвен оказывается один на один с мечником грейва. Он еще успевает заметить так несуразно ярко блестящее солнце на его перемазанном кровью доспехе. Наверное, парень тоже эотасианец. Потому и медлит, должно быть, никак не решаясь нанести удар безоружному…

Его отталкивают раньше, чем Вайдвен успевает произнести хотя бы слово. Он мгновенно теряет мечника в гремящем вокруг сражении, только надеется, что люди Морая помнят, о чем просил их пророк, несущий в себе рассвет.