Двадцать один год (СИ)

- Я хотел сделать так, чтобы Черрингтон наконец от нас отвязалась, - тон его голоса выдавал нараставшее раздражение. - А вообще приворотку должен был подлить Питер! Что плохого в том, что у него появилась бы девушка?

- А ты не понимаешь, что это было бы не по-настоящему? Что…

Джеймс с театральным вздохом привлек Лили к себе и зажал рот поцелуем. Больше спорить она не решилась, но уже к вечеру обрушилось новое потрясение. Пенни-Черри попала в Больничное крыло, и там диагностировали, что она беременна.

Мадам Помфри, осмотрев Черрингтон и выслушав её признание, побежала к Макгонагалл, а та вызвала Джеймса к себе в кабинет. Вернулся он оттуда краснее рака. Опустив голову, остановился перед Лили.

- Эванс, я не при чем! Ну честное слово! - он чуть не плакал. Лили вздохнула и обняла: что еще оставалось делать?

- Да мало ли, с кем эта шлюха переспала, - фыркнул сидевший здесь же Блэк. - Я её любовника из-под земли достану. Не дрейфь, Сохатый, она тебя к себе не привяжет.

Джеймс только помотал головой и опустился на диван. Борьба с Пенни-Черри совершенно выжала его.

К решению проблемы подключили девушек. К вечеру удалось узнать, что в воскресение Пенни бегала в Хогсмид, в Сладкое королевство, и через камин отправилась в Косой переулок. Мародеры рискнули: иного выхода не было. Наплевав на проходившие в тот день контрольные по травологии и астрономии, они с утра сбежали в Хогсмид, чтобы оттуда проникнуть в Косой переулок. Лили подозревала, что они разжились поддельным разрешением декана, иначе им не открыли бы ни один камин. Она тихо ужасалась, представляя, какой грандиозный разнос им устроит Макгонагалл и какое наказание им придумает, но их вылазка оправдала себя. Оказалось, что тихоня Черрингтон навещала Лютный переулок, и видели её выходящей из лавки зелий.

- Наверняка она приняла какое-то зелье, имитирующее беременность! - Сириус блестел глазами, как настигающая дичь гончая. - Теперь главное - подождать, пока действие не прекратится. Ведь её же не будут осматривать повторно? Только бы она не приняла новую порцию.

- Ну а это можно устроить… - процедил Джеймс сквозь зубы; он наконец словно пришел в себя.

Следующие дни Лили не находила себе места. Она решительно не понимала, как Джеймс может помешать Пенни принять новую порцию зелья, и кроме того, боялась, что предположения Сириуса и вовсе неверны. Её так трясло, что перо в руках разбрызгивало по пергаменту кляксы. Джеймс, правда, подтянулся, подобрался, был непривычно сосредоточен и молчалив, но и это больше пугало, чем обнадеживало.

Через неделю после известия, чуть не сломавшего Поттеру и Лили жизнь, все неожиданно закончилось. Однажды утром Пенни, до того не выходившая из Больничного крыла, вошла в Большой зал, опустив глазки, и тихо села у краешка хаффлпаффского стола. К концу завтрака зал обежал слух: повторный осмотр не выявил у нее признаков беременности.

Некоторое время Лили не соображала ничего. Счастье оглушило, обложило туманом, и сквозь него, как солнечные лучики, едва просачивались мысли о том, что можно перестать думать о грядущей острой боли, можно снова обсуждать с девочками романы и новости из министерства, спокойно учить уроки… Опасность развеялась, и будущее представлялось безоблачным.

========== Глава 45. Отец и сын ==========

Первые дни после разоблачения Пенни-Черри Джеймс и Лили общались между собой очень мало. Слишком многие следили за ними, слишком несчастной выглядела Черрингтон, бродившая по замку с опущенной головкой – броситься к собственному счастью было неловко. Оба, словно соблюдая правило покаяния, едва здоровались друг с другом.

К удивлению многих, травить Пенни не стали. Может, жалость взыграла, или боязнь, что она отомстит потом со всей жестокостью, на которую способен неумный человек, а может, хаффлпаффцы не давали в обиду своих, какими бы те не были. О позоре Пенни-Черри скоро забыли: всех больше волновало, останется ли при власти прежний министр магии.

Тот, отчаянно борясь за власть, пустился на грязные приемы. В газетах появились статьи, затрагивающие семью Крауча. Ему припомнили и то, что мать его, Чарис, была из Блэков, а значит, могла страдать психическими расстройствами, и то, что кузен его жены был посажен в Азкабан за применение Круциатуса к паре молодых магглов. Крауч соизволил ответить, что не намерен оправдывать недостойные поступки своих родственников, но не понимает, как их преступления могут быть связаны с его деятельностью, направленной на благо общества. Выпусков «Ежедневного пророка» теперь ждали, как самую захватывающую книгу. Как назло, на пасхальные каникулы пришлось уехать: Лили досадовала, что пропустит окончание поединка между Краучем и министром, хотя девочки пообещали сохранить для нее подшивку газет.